18:20 Теперь он зажил по-человечески |
|
У нас в городке есть старая легенда – история, которая передаётся из поколения в поколение. Шли однажды странники к Богу. По дороге искали истину, на людей смотрели, на их беды-радости, чтобы потом рассказать Всевышнему, кто как живёт. По дороге ночевали у тех, кто к себе пускал, ели то, что им подавали, пили из рек, луж. Конечно, сильно обтрепались, обросли, наголодались и намёрзлись. И вот как-то зимой проходили по нашим местам. Опустились сумерки, ночевать где-то надо. Стали странники проситься в один дом – их прогнали и ещё собак спустили, в другом доме в них кипятком плеснули, из третьего выбежали мальчишки и начали кидать в несчастных камни. Путники совсем уже отчаялись, принялись читать молитвы, как вдруг видят – идёт седой дедушка, одетый в рубище и при этом босой. – Идите ночевать в крайнюю хату, – сказал он странникам, – там живёт добрый человек, он вас приютит. Они направились в указанный дом, там их действительно накормили, отогрели, уложили спать. А дедушка пошёл вдоль домов, куда странников не пустили, и те начали вспыхивать один за другим. Стояла ночь, и мало кто смог спастись, так и сгорела вся деревня – кроме дома доброго человека, приютившего путников. А того дедушку больше никто не видел. С тех пор в нашем городе уважительно относятся к нищим, по возможности помогают, не прогоняют, обязательно подают милостыню. Мне кажется, что-то такое действительно было, только эти странники, наверное, сами дома пожгли от обиды. Но теперь с нищими людьми никто не хочет связываться, мало ли что натворят. Поэтому их не обижают. Помня эту историю, пообщалась я как-то с одним нищим. Мне было лет девятнадцать. Иду домой, вижу – у нашей двери мужчина лет шестидесяти, высокий, загорелый, вроде не пьяница. Но стоит с протянутой кепкой; мимо люди идут, подают ему копеечку-другую. Стала открывать дверь, а мужчина попросил попить. Вынесла ему воды в одноразовом стаканчике, завернула в газету пару бутербродов, помыла два огурца. Он поблагодарил. Прогонять нищего не стала – улица не моя, тротуар тоже, да и легенду хорошо помнила. Стала во дворе полоть цветы и услышала разговор этого человека с женщиной – она, наверное, опешила, увидев его. Из её слов я поняла, что они одноклассники. Эта женщина прямо не знала, что спросить! Да и что тут спросишь-то – как дела? как жизнь? И так понятно, что не очень. Как семья, дети, жена? Тоже так себе вопрос. Чем занимаешься? В общем-то видно. Но любопытство не позволяло уйти просто так, и она спросила: «Как здоровье?» Я была готова аплодировать ей из-за забора – точно не додумалась бы задать такой вопрос. Мужчина ответил, что у него всё хорошо, чего и ей желает. Она, наверное, чуть не упала после этих слов. Спросила, пойдёт ли он на встречу выпускников, – ответил, что подумает. Сказал, что развёлся с женой, она, язва такая, ну просто жизни не давала. Теперь-то он зажил по-человечески! Тут уж я чуть не упала. А женщина распрощалась и ушла, потрясённая до глубины души. Я решила, что хватит этого спектакля: вдруг кто-нибудь пройдёт мимо и решит, что это мой дедушка тут подрабатывает. Вышла, а нищий уже где-то нашёл чурбан, сел на него, сделал из проволоки крючок, повесил на забор, а на крючок – кепку. Мой стакан поставил себе в ноги, а сам сидит, газету почитывает и огурец жуёт. Дала ему 100 рублей и попросила уйти хотя бы к другому концу забора, сказала, что там людей больше ходит, а тут он мне женихов распугивает. Мужчина подмигнул, сунул газету под мышку, крючок в карман, надел на голову кепку, и покатил чурбан. Больше я этого нищего не видела, и что это вообще было, не знаю. На эти майские праздники ездила домой. Побывала с семьёй на праздничном параде, послушала речь мэра, посмотрела, как выпускают голубей – птиц мира. Потом мы вместе с парадной колонной пошли на кладбище возлагать венки на братскую могилу. На кладбищенской аллее сидели нищие – с комфортом, на раскладных стульчиках; у кого-то в ногах лежала шляпка, кто-то тянул руку с пластиковым стаканчиком. И вот одна из нищих, женщина лет шестидесяти, увидев у меня на шее фотоаппарат, сказала: – А сфотографируй меня, дочка! – Зачем вам? – спрашиваю. – На память, – отвечает, – меня уже давно не фотографировали. – Какая ещё память? – говорю. – Как же я вам фотографию-то отдам? – Ну, встретимся где-нибудь в городе, договоримся, и я приду! И ещё сказала, что по великим церковным праздникам стоит у храма на такой-то улице, и я могу туда прийти и принести ей снимок. Не стала её фотографировать – почему-то постыдилась. Да и фотографии печатаю раз в год, сразу по триста штук. Вот такие интересные у нас нищие. Без подписи |
|
|
| Всего комментариев: 2 | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
По этой теме смотрите: 
ВСЕ НОВОСТИ:
АРХИВ САЙТА:
Copyright MyCorp © 2024
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
2
