13:42 День Даждьбога и Марены |
|
12 декабря по народному Календарю день ПараМона. "Пара" это высший-старший (отсюда и параатма, и пращур и прадед), а "МОН-МАН" это человек, то есть образ этого имени дословно означает "старший из людей". А кто у нас считается родоначальником наших Родов. Пращуры называли себя не иначе как Даждьбожьими внуками. Смотрим "Слово о полку Игореве...: «Тогда при Олеге Гориславиче (князь Тьмутораканский), сеялась и росла усобица. Погибала жизнь Дажьбожих внуков». «Слову о полку Игореве…» вторит «Велесова Книга»: «Се души Пращуров наших из Ирия зрят на нас. И там Жаля плачет о нас, речет нам — якось мы пренебрегаем, Правью, Навью и Явью. Пренебрегаем мы этим и истинной гнушаемся, и не достойны быть Даждьбоговыми внуками…», «Так молимся богам и имеем чистые души и телеса наши, и да имеем жизнь с праотцами нашими в Богах, сливаясь в единую Правду. Дажьбоговыми внуками будем так», «Даждьбоговы внуки мы есть — любимцы божеские». То есть получается что имя Даждьбога при принятии христианства было заменено в народе на созвучное по образу значимости имя Парамон. Но в глубокой древности это был не просто праздник Даждьбога , это был День Даждьбога и Марены. Свадьба Даждьбога с Богиней Мареной. Традиционные славянские праздники связаны с природой и событиями в ней происходящими, они содержат и таят в себе глубокую суть и значение. Обряды, которые совершали когда-то в старину наши великие Предки-пращуры призваны обеспечить мирное сосуществование и лад с Матушкой ПриРОДой, связь с нашими РОДными славянскими Богами. Поэтому каждый славянский праздник – это обрядовое действо, приуроченное к почитанию какого-либо конкретного Божества славянского пантеона и сопутствующего события происходящего в природе. Как правило, славянские праздники сопровождаются весёлыми и широкими народными гуляниями, песнями, хороводами и разнообразными гаданиями, молодёжными посиделками и смотринами невест. Празднование дня Даждьбога и Марены приурочено к успокоению природы и наступлению зимних холодов. (Марена, Марана, Марина, Морена, Мармор (лат.), Моргана (брит.), Мэрроу (шотл.), Маря (латыш.), Морриган (ирл.), Марыся (белор.), Marica (италий.)) — Великая богиня матерь. Священное древо богини – Граб, Смородина. МАРЕНА (Мара) – Богиня Зимы, Ночи, Вечного Сна и Вечной Жизни. Очень часто ее называют Богиней Смерти, прекращающей земную жизнь человека в Явном Мире, но это не совсем верно. Богиня Марена не прекращает человеческую жизнь, а дает людям Расы Вечную Жизнь в Мире Слави. Она ведает переменами в жизнях человеческих, и семейным благосостоянием. Считается, что Великая Богиня Марена имеет на крайнем севере Мидгард-Земли Ледяные Чертоги, в которых Она любит отдыхать после странствий по Сварге Пречистой. Когда Богиня Марена приходит на Мидгард-Землю, вся Природа засыпает, уходит на покой, погружаясь в долгий трехмесячный сон. Но кроме наблюдения за отдыхом Природы на Мидгард-Земле, она наблюдает еще и за жизнью людей. A когда приходит время людям отправляться в долгую дорогу в иные Миры (когда наступает смерть-смена мерности), Богиня Марена дает наставления каждому умершему человеку в соответствии с его земной Духовной и мирской жизнью, а также в соответствии с полученным созидательным опытом, в каком направлении ему продолжать свой посмертный Путь: в Мир темной Нави или в Мир Слави. Богиня Марена является Покровительницей Чертога Лисы во Сварожьем Круге, она жена Тарха Даждьбога (Даждьбог, Дайбог, Дажбо, Даже, Dacbog (зап. слав.), Дабог, Даба, Дагда (кельт), Даjбог (серб.), Dagbra (брит.), Дагда (ирл.), Тарх , Тооrа (фин.), Тuuri (карел.), Тааr (эст.), Сяхыл-Торум (манси.), Tarhunt (хет.), Tor (сканд.), Taranis (кельт.)) — Бога света, добра, благ, дождя, снега, покровителя свадеб, природы, богатства, даяния, помощи. Встреча Даждьбога и Марены всегда сопровождалась проведением различных ритуалов. Это их образы воплощали, когда лепили в этот день Снеговика и Снегурочку. Сказка про растаявшую летом Снегурочку это эхо грустных воспоминаний о минувшей зиме и всех радостях, которые она нам так щедро приносила. В тех регионах нашей родины, где снега бывает очень мало (Кубань, Украина) делают соломенных идолов – иногда величиною с ребенка, а иногда в настоящий рост человека и устанавливают в избранном месте, а подле них располагают стол с разными закусками и напитками. Затем зажигают большой костер и начинают прыгать через него попарно (молодцы с девицами), держа в руках маленькие куклы. Вечером этого дня устраивают пиры, на которых обязательно проходят замирения рассорившихся, ведь Мара и Даждьбог отвечают за успокоение и благость в людских родах. Игры и песни продолжаются до рассвета. Маленькие куклы потом ставят в избе, на всю зиму в надежде избавить себя на ближайшую пору и от болезней, и от смерти, и, конечно, от других житейских неприятностей. Сказ о Даждьбоге и Марене: Жил-был в Сварге Пречистой Даждьбог Перунович, а у него было три сестры: одна богиня Магура дева воительница, другая богиня Тара (Заря), третья богиня Девана (Зевана). Сестер он всех замуж выдал и Остался один, и сделалось ему скучно. Собрался в дорогу, сел на коня и поехал и вот видит — лежит в поле рать-сила побитая. Спрашивает Даждьбог: — Коли есть тут живой кто,—отзовись! Кто побил это войско великое? Отозвался ему один из живых: — Все это войско великое побила прекрасная богиня Мара Моревна. Пустился Даждьбог дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Мара Моревна, прекрасная: — Здравствуй, Даждьбог, куда тебя несет—по воле аль по неволе? Отвечал ей Даждьбог: — Добрые молодцы по неволе не ездят! — Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах. Даждьбог тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, и полюбился Маре Моревне и женился на ней. Мара Моревна прекрасная взяла его с собой в свой небесный Чертог. Пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось ей прогуляться, стала она на войну собираться. Оставляет она на Даждьбога все своё хозяйство и приказывает: — Везде ходи, за всем присматривай, только в эти пещеры не моги заглядывать! Но он не вытерпел, и как только Мара Моревна уехала, тотчас бросился в те пещеры, запретные. Отворил Даждьбог дверь, глянул, — а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикованный. Богом Велесом силы своей лишенный. Просит Кощей у Даждьбога: — Сжалься надо мной, дай мне напиться! Десять лет я здесь мучаюсь, не ел, не пил—совсем в горле пересохло! Даждьбог подал ему целое ведро воды, он выпил и ещё запросил: — Мне одним ведром не залить жажды, дай еще! Даждьбог подал другое ведро. Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро, взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать цепей порвал. — Спасибо, Даждьбог! — сказал Кощей Бессмертный.— Теперь тебе никогда не видать Мары Моревны, как ушей своих!—и страшным вихрем вылетел в окно, нагнал на дороге Мару Моревну, прекрасную, подхватил ее и унес к себе. А Даждьбог горько-горько затужил о ней, снарядил своего коня и поехал в путь-дорогу: День едет, другой едет, а на третий добрался до Мары Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: — Ах, Даждьбог! Зачем ты меня не послушался, —пошел в пещеры запретные и выпустил Кощея Бессмертного? — Прости, Мара Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного, авось не догонит! Собрались они и уехали. А Кощей на охоте был, к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. — Что ты, несытая кляча спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду? Отвечает конь. — Даждьбог приходил, Мару Моревну увез. — А можно ли их догнать? — Можно пшеницы насеять, дождаться, пока она вырастет, сжать ее, смолотить, в муку обратить, пять печей хлеба наготовить, тот хлеб поесть, да тогда вдогонку и ехать—и то поспеем! Кощей поскакал, догнал Даждьбога. Сразились они в лютой схватке, стукнул копытом Кащеев конь Даждьбога и упал он со своего коня. Одолел в этот раз Кощей Даждьбога. — Ну,— говорит,—первый раз тебя прощаю, за твою доброту, что водой меня напоил, и в другой раз прощу, а в третий берегись — на куски изрублю! Отнял у него Мару Моревну и увез. Даждьбог сел на камень и опечалился. Но делать нечего и он опять воротился назад за Марой Моревною. Кощея Бессмертного дома не случилось. — Поедем, Мара Моревна! — Ах, Даждьбог! Он нас догонит. — Пускай догонит, мы с ним еще раз сразимся и тогда посмотрим, кто кого одолеет. Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. — Что ты, несытая кляча спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду? — Даждьбог приходил, Мару Моревну с собой взял. — А можно ли догнать их? — Можно ячменю насеять, подождать, пока он вырастет, сжать-смолотить, пива наварить, допьяна напиться, до отвала выспаться да только тогда вдогонку поехать — и то поспеем! Кощей поскакал, догнал Даждьбога: — Ведь я же говорил, что тебе не видать Мары Моревны, как ушей своих! И опять в лютой схватке одолел Кощей Даждьбога, ведь под ним конь чудный-богатырский. Отнял Мару и увез к себе. Остался Даждьбог один, закручинился, но всё равно опять воротился за Марой Моревною. На ту пору Кощея дома не случилось. — Поедем, Мара Моревна! — Ах, Даждьбог! Ведь он догонит, тебя в куски изрубит. — Пускай изрубит! Я без тебя жить не могу. Собрались и поехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. — Что ты спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду? — Даждьбог приходил, Мару Моревну с собой взял. Кощей поскакал, догнал Даждьбога, и опять с помощью коня своего волшебного одолел его, изрубил его тело в мелкие куски и поклал в смоленую бочку, взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море, а Мару Моревну к себе увез. В то самое время у зятьев Даждьбога серебро почернело, — Ах,— говорят они,— видно, беда приключилась! Обратились они в птиц и полетели Даждьбога спасать. Орел бросился на сине море, схватил и вытащил бочку на берег, сокол полетел за живой водою, а ворон за мертвою. Слетелись все трое в одно место, разбили бочку, вынули куски Даждьбога, перемыли и сложили, как надобно. Ворон брызнул мертвой водою — тело срослось, соединилось, сокол брызнул живой водою и— Даждьбог вздрогнул, встал и говорит: — Ах, как я долго спал! — Еще бы дольше проспал, если б не мы!—отвечали зятья.— Пойдем теперь к нам в гости. — Нет, братцы! Я пойду искать Мару Моревну. Приходит к ней и просит: — Разузнай у Кощея Бессмертного, где он достал себе такого доброго коня. Вот Марья Моревна улучила добрую минуту и стала Кощея выспрашивать. Кощей сказал: — За тридевять земель (то есть за пределами 27 планет нашей солнечной системы), в тридесятом чертоге, за огненной рекою разделяющей миры (граница междумирья выглядит как огненная река), живет бабушка Яга, у ней есть такая кобылица, на которой она каждый день вокруг всего света облетает. Много у ней и других славных кобылиц, я у ней три дня пастухом был, ни одной кобылицы не, упустил, и за то Яга дала мне одного жеребеночка. — Как же ты через огненную реку (границу междумирья) переправился? — А у меня есть такой платок — как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет! Мара Моревна выслушала, и пересказала все Даждьбогу, и платок унесла да ему отдала. Даждьбог переправился через огненную реку и пошел к бабе Яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Даждьбог говорит: — Съем-ка я одного цыпленочка. — Не ешь, Даждьбог! —просит заморская птица.—В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше, видит в лесу улей пчел. — Возьму-ка я, — говорит, — сколько-нибудь медку. Пчелиная матка отзывается: — Не тронь моего меду, Даждьбог! В некоторое время я тебе пригожусь. Он не тронул и пошел дальше, попадает ему навстречу львица со львенком. — Съем я хоть этого львенка, есть так хочется, аж тошно стало! — Не тронь, Даждьбог,—просит львица.— В некоторое время я тебе пригожусь. — Хорошо, пусть будет по-твоему! Побрел голодный, шел, шел — и видит стоят хоромы бабы Яги. — Здравствуй, бабушка! — Здравствуй, Даждьбог! Почто пришел—по своей доброй воле аль по нужде? — Пришел заслужить у тебя богатырского коня. Баба Яга посмотрела на молодца, и так он ей понравился, что захотела она его у себя оставить, чтоб ей по хозяйству помогал. И решила она дать ему невыполнимое задание. — Изволь, Даждьбог! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня, если упасешь моих кобылиц,—дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся— останешься навсегда у меня. Даждьбог согласился, баба Яга его накормила-напоила и велела за дело приниматься. Только что выгнал он кобылиц в поле, кобылицы задрали хвосты, и все врознь по лугам разбежались, не успел Даждьбог глазами вскинуть, как они совсем пропали. Тут он запечалился, сел на камень и заснул. Солнышко уже на закате, и вот прилетела заморская птица и будит его: — Вставай, Даждьбог! Кобылицы теперь дома. Даждьбог встал, воротился домой, а баба Яга и шумит и кричит на своих кобылиц: — Зачем вы домой воротились? — Как же нам было не воротиться? Налетели птицы со всего света, чуть нам глаза не выклевали. — Ну, вы завтра по лугам не бегайте, а рассыпьтесь по дремучим лесам. Переспал ночь Даждьбог, наутро баба Яга ему говорит: — Смотри, Даждьбог, если не упасешь кобылиц, если хоть одну потеряешь — остаться тебе здесь на всегда! Погнал он кобылиц в поле. Они тотчас задрали хвосты и разбежались по дремучим лесам. Опять сел Даждьбог на камень, горевать да и уснул. Солнышко село за лес, как прибежала к нему львица и говорит: — Вставай, Даждьбог! Кобылицы все собраны. Даждьбог встал и пошел домой. Баба Яга- Золотая нога, пуще прежнего и шумит и кричит на своих кобылиц: — Зачем домой воротились? — Как же нам было не воротиться? Набежали лютые звери со всего света, чуть нас совсем не разорвали. — Ну, вы завтра забегите в сине море. Опять переспал ночь Даждьбог, наутро посылает его баба-яга кобылиц пасти: — Если не упасешь — остаться тебе у меня навсегда. Он погнал кобылиц в поле, они тотчас задрали хвосты, скрылись с глаз и забежали в сине море, стоят в воде по шею. Даждьбог сел на камень, затужил и уснул. Солнышко за лес село, прилетела пчелка и говорит: — Вставай, Даждьбог! Кобылицы все собраны, да как воротишься домой, у бабы-Яги проси самого паршивого жеребенка, который в навозе валяется. Бери его и в глухую полночь уходи из дому. Даждьбог встал, пришел в хоромы, а баба-яга и шумит и кричит на своих кобылиц: — Зачем воротились? — Как же нам было не воротиться? Налетело пчел видимо-невидимо со всего света и давай нас со всех сторон жалить до крови! — Ну хорошо, Даждьбог, ты сумел выполнить мое задание выбирай самого лучшего жеребца. — Не надо мне лучшего, отдай самого паршивого жеребенка,— который в навозе валяется. — Нет, этого я не могу тебе отдать, завтра я сама выберу награду за службу. Но когда баба Яга заснула, то в самую полночь Даждьбог не дожидаясь утра, взял у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону—и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий, славный мост. Даждьбог переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза — остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга — паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню, во весь дух на железной ступе летит, пестом погоняет, помелом след заметает. К огненной реке (границе междумирья) подлетела, взглянула и думает: «Хорош мост!» И поехала по мосту, но только добралась до средины—мост обломился, и баба-яга ели назад ноги унесла. А Даждьбог откормил жеребенка в синих лугах Сварги Пречистой и стал из него чудный конь. Приезжает Даждьбог к Маре Моревне, она выбежала и бросилась к нему на шею: — Как тебя воскресили в тело твое жизненные силы влили, даже мне это не подвластно? — Так и так,— говорит Даждьбог. — Поедем со мной. — Боюсь, Даждьбог! Если Кощей догонит, быть тебе опять изрублену. — Нет, не догонит! Теперь у меня славный богатырский конь, словно птица летит. Сели они на коня и поехали. Кощей Бессмертный домой ворочается, под ним конь спотыкается. — Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду? — Даждьбог приезжал, Мару Моревну увез. — А можно ли их догнать? — Нет! Теперь у Даждьбога конь богатырский лучше меня. — Нет, не утерплю,— говорит Кощей Бессмертный,—поеду в погоню. Долго ли, коротко ли—нагнал он Даждьбога, соскочил наземь и хотел было сечь его острой саблею, а в те поры конь Даждьбога ударил со всего размаху копытом Кощея Бессмертного и размозжил ему голову, а Даждьбог доконал его палицей. После того решил Даждьбог разрушить и логово Кащея где собирались темные силы(Луна леля). Сотворил небесный огонь, устроил великую кроду, и спалил Кощея Бессмертного на костре и самый пепел его пустил по ветру. Чтоб никто уже не смог собрать его тело во едино. Мара Моревна села на Кощеева коня, а Даждьбог на своего, и поехали они в гости сперва к Водану, потом к Святобору, а там и к Хорсу. Куда ни приедут, всюду встречают их с радостью: — Ах, Даждьбог, а уж мы не чаяли тебя увидеть. Ну, да недаром же ты хлопотал, такой красавицы, как Мара Моревна, во всем свете поискать—другой не найти! Погостили они, попировали и поехали в свой небесный Чертог, приехали и стали себе жить-поживать, медок попивать, да детушек рожать. От которых пошел род славян Даждьбожьих внуков. О добром нраве Марены мы можем сделать вывод из былины о «Добрыне и Маринке», и хотя она написана в христианские времена и Маринку, олицетворяющую Марену, пытаются нам преподнести в негативном свете, умный человек сразу видит – кто есть кто. Былина о Маринке и Добрыне: Гулял как то раз Добрыня (в этом мифе он является олицетворением пришедшего вместо ведической культуры – христианства, кстати так звали дядю князя Владимира Ясно Солнышка, родного брата его матери Малки, сына раввина, который огнем и мечом крестил Новгород), да заглянул в переулок где жила Маринка чародейница (олицетворение сил богини Марены). На окошке терема её прекрасного (прекрасное жилье говорит о хорошем её характере), скатным жемчугом изукрашенного, сидят два сизых голубя. Вскинул Добрыня (Добран) свой лук, просвистела калена стрела, но не попал он в сизых голубей, а попал в окно. Проломила стрела его стекло и улетела в Маринкин терем. Разбила, её зеркало хрустальное (то есть нахал Добран повредил добро Маринки). Вышла Маринка на высокое крыльцо, и стала упрекать Добрыню (так бы сделала любая славянская женщина). А он ей отвечает: «Ничего, ты со мной не сделаешь, а попытаешься так подавишься» (вот так нахал, ну, конечно же, совести то у него нету). Сказал и пошел прочь с Маринкиного двора. Маринке обидно стало (любому нормальному человеку будет обидно). Затопила она печь, бросила в огонь следы Добрана и стала приговаривать: «Сколь жарко дрова разгораются, со теми следами молодецкими, разгорелось бы и ледяное сердце у молодца Добрыни да пробудилась бы в нем душа и совесть». В тот же час взяла Добрыню тоска и пошел он на Маринкин двор и стал ломиться в дубовую дверь (опять же не культурно постучал, а стал ломится). А Маринка из-за двери отвечает «Уходи прочь неотесанный деревенщина (то есть Маринка поняла что совесть в нем не пробудилась)». Тут Добрыня рассердился, ухватил бревно в обхват толщины, вышиб двери дубовые, вошел к Маринке в терем (вот так номер, вышиб двери и вломился в чужое жилье). Стала она ворожить (естественно любой человек должен защищаться всеми доступными для него способами, а Маринка драться на мечах с ним не могла) и обернула Добрыню гнедым туром приговаривая: «Рано тебе быть человеком, походи животиной пока в сердце у тебя не проснется совесть и любовь». И пустила его в чисто поле. По прошествии определенного времени обернулась она сама ласточкой–касаточкой, полетела в чисто поле села к Добрыне на рога и спрашивает: «Зародилась ли в тебе живая человеческая душа, Появилась ли в тебе желание женится на мне Маринке (чтоб получить жизнь вечную так как Богиня Морена дает человеческим душам жизнь продолжающуюся в мирах Слави и Прави)». Отвечал Добрыня: «Возьму я тебя замуж Маринка и отплачу, тебе за твою заботу.» Маринка обернула Добрыню белым молодцем, воротились они в Киев, а как пришло время спать ложиться, взял Добрыня саблю острую и снес Маринке буйную голову. Развел Добрыня палящий огонь и сжег Маринкино белое тело (так с помощью подлого обмана, за добро, расплатилась инквизиция с ведической верой наших предков)… И наступили на Руси темные времена, некому стало давать душам славян вечную жизнь в Сварге пречистой (миры наших Предков и Богов) и стали они рабами чужих Богов. Но прошли времена пришел Велес (нынешняя эпоха Велеса с 2012года) и услышала МАРА его голос (ведь Богини наши бессмертны, и Богиня вечной жизни Мара от действий Добрана ушла только из нашего Мира): «Подымись Мара на землю. Подошла пора жатвы смертной (смены мерности)». И восстала Мара Свароговна, и пошла по земле вся в слезах. Вопрошал ее Перун- Громовержец: «От чего плачешь Мара?». Отвечала ему Мара: «Я прошла по землям Индерии по Хварунским горам, по земле оставленной Богами. Много там грехов. Нет почета старцам от юных, и отца не слушают дети, братья бьются между собою, предаются все вожделенью, предаются тяжким порокам, все смешались сословья, почитают в тех землях мощи и не славят Светлых Богов, отвергают Всевышнего». Перун Марене ответил: «Ты утри горючие слезы. Мы откроем семь небосводов – хлынут воды на Землю и очистят ее от скверны, а всесокрушающий огонь уничтожит тьму и очистит души людские». Согласно славянской Астрологии сейчас у нас наступила эпоха Волка, санитара природы, покровитель которой Бог Велес. И уже, как и предсказывали Предки к нашей Солнечной системе приближается Звезда Марены (по терминологии Агни-йоги это звезда Урусвати, относится к классу бурых карликов) и её очищающее излучение мы уже начинаем ощущать, поэтому не надо будет удивляться, когда мир начнет меняться избавляясь от злодеев. |
|
|
| Всего комментариев: 5 | ||
| ||
0
