Владимир Владимирович Путин пытался решить «проблему Центробанка» ещё когда это не было мейнстримом и осознавалось очень и очень немногими в нашей стране. Уже в 2000 году, сразу после избрания Президентом России, он пытается провести через Думу закон о национализации Центробанка, но ему «бьют по рукам». И «бьют», судя по всему, сильно, поскольку складывается впечатление, что Владимир Путин в последующие годы только и делает, что защищает Центробанк и финансовую политику в России, что Кудрин ему чуть ли не лучший друг и прочее и прочее.

Но стоит помнить, что Путин — дзюдоист, а значит, умеет выжидать и использовать энергию противника. И история «взаимоотношений» Путина и Центробанка говорит о том, что медленно, но верно колониальная составляющая в политике Центрального Банка будет удушена, а он будет поставлен на службу стране. Проследим эти более чем 15-летние отношения.

ПУТИН И ЦЕНТРОБАНК — ИСТОРИЯ СЛОЖНЫХ ОТНОШЕНИЙ

2000-й и начало 2000-х — политик из Санкт-Петербурга Беляев С.Г. говорил, что Путин на совещаниях всех грузит информацией альтернативной и либеральным, и марксистским воззрениям, в том числе и по экономике.

5 июля 2000 года — Дума третьего созыва приняла в первом чтении поправки к закону о Центральном банке, существенно урезающие его независимость. Авторами законопроекта были депутаты Думы второго созыва П.А.Медведев, В.П.Никитин, А.М.Макаров и Н.Н.Савельев. Новый президент В.В.Путин высказался в поддержку концепции законопроекта и внёс свои поправки, после чего ко второму чтению была подготовлена фактически новая его редакция, составленная из поправок В.В.Путина, М.М.Задорнова (Яблоко) и М.Л.Шаккума (Регионы России) (http://www.politika.su/gos/cbr.html). Смысл президентских поправок — национализация ЦБ.

Национализация 2000

Так об этом писали журналисты в 2000 году:

Главную идею президента, позволяющую разобраться с имуществом банка — превратить ЦБ в государственный орган, — обсуждала на прошлой неделе рабочая группа Госдумы по подготовке ко второму чтению новой редакции закона о ЦБ. Надо отметить, что депутаты запутались в том, что же предлагает сделать с Центробанком президент: их смутило, что в одном и том же документе Путин пишет, что ЦБ нужно придать статус «федерального органа государственной власти», и одновременно предлагает считать Банк России федеральным госучреждением. Члены рабочей группы не знают, за что теперь предлагать голосовать Думе: за то, чтобы придать ЦБ статус «органа» или «учреждения». Не знают они и того, в чем применительно к ЦБ будут заключаться принципиальные различия между этими двумя терминами.

Дальнейшая цитата, показывает, что журналисты не понимали тогда всего смысла поправок Владимира Путина в закон:

Согласно статье 2 существующего закона о ЦБ России Банк России является юридическим лицом (как и большинство других органов государственной исполнительной власти).

Центральный Банк в их представлении — это один из государственных органов исполнительной власти, что в корне не верно. В законе 1990 года (как впрочем и во всех последующих редакциях) чётко прописано:

Банк России в пределах полномочий, предоставленных ему Конституцией Российской Федерации и федеральными законами,независим в своей деятельности. Федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправленияне имеют права вмешиваться в деятельность Банка России по реализации его законодательно закрепленных функций и полномочий, принимать решения, противоречащие настоящему Федеральному закону.

И этого не понимал даже приглашённый тогда «эксперт» от некой компании «Юникон/МС Консультационная Группа» Вадим Зубков, который заявлял:

Конституция не даёт четкого определения ни статуса, ни принципов организации Банка России. В то же время его задачи и функции — финансовое, кредитное регулирование, денежная эмиссия как часть конституционной функции по защите и обеспечению устойчивости рубля — задачи государственной власти. Таким образом при осуществлении своих функций Банк России выступает в качестве федерального органа государственной исполнительной власти.

Однако, в Конституции Российской Федерации в статье 75 утверждается:

1. Денежной единицей в Российской Федерации является рубль.Денежная эмиссия осуществляется исключительно Центральным банком Российской Федерации. Введение и эмиссия других денег в Российской Федерации не допускаются.

2. Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации, которую он осуществляетнезависимо от других органов государственной власти.

То есть существуют органы государственной власти в виде трёх общепринятых ветвей власти и существует Центральный банк, который не относится ни к одной из них, а только взаимодействует с ними.

Поскольку Центральный Банк России является юридическим лицом, а уставный капитал и иное его имущество — федеральной собственностью, это формально даёт повод уравнять юридический статус Банка России, например, с федеральными министерствами и утверждать, что Банк России является государственным учреждением, включив его в исполнительную ветвь власти, на что и были нацелены поправки Путина в 2000 году. То есть предлагалось изменить независимый статус Центробанка, сделав его фактически одним из министерств Правительства, что открывало возможности управления финансовой системой в связке с бюджетной политикой.

Виктор Геращенко, в то время — Глава Центробанка, почуяв, что «запахло жареным», резко отрицательно отнёсся к идее изменения статуса ЦБ:

Реализация предложений, которые были присланы в парламент из государственного правового управления администрации президента, будет противоречить интересам дела,

— заявил Геращенко. Смотря на такой ответ, сразу возникает желание спросить: «А какого именно дела, Виктор Владимирович?»

Напряжённость ситуации попытался снять министр финансов Алексей Кудрин, полагающий, что предлагаемые поправки «статус ЦБ не затрагивают». Речь, по словам Кудрина, шла об уточнении формулировок закона об имуществе ЦБ, находящемся в федеральной собственности, а «это нельзя рассматривать как изменение статуса Центробанка» (то ли Кудрин не понял того, что понял Геращенко, то ли пытался защитить закон от критики) (http://www.itogi.ru/archive/2000/43/115827.html).

В марте 2002 года — В.В. Геращенко выступил в Думе с резкой речью против законопроекта, обвинив его лоббистов в Правительстве в том, что они «подставляют Президента». В тот же вечер Президент переслал в Думу заявление Геращенко об отставке и представил на его место кандидатуру одного из разработчиков закона — заместителя министра финансов С.М. Игнатьева.

20 марта 2002 — Дума приняла отставку Геращенко и назначила Игнатьева Председателем ЦБ РФ.

5 апреля 2002 — закон принят во втором чтении в редакции, которая передаёт некоторые полномочия, принадлежавшие Совету директоров и Государственной Думе, Национальному банковскому Совету — органу, состоящему из представителей, делегированных Президентом, Правительством и обеими палатами парламента. После долгих споров Дума решила, что НБС должен состоять из 13 членов: по 3 представителя Президента и Правительства, 4 — от Думы, 2 — от Совета Федерации и Председатель ЦБ. Поправка Н.Н.Гончара о наделении Председателя ЦБ правами председателя НБС по должности не прошла. К моменту второго чтения Правительство и новый председатель ЦБ выступали против наделения НБС управленческими функциями.

Национализация не удалась, но шаг в сторону установления контроля над Центробанком через Национальный совет был сделан.

где-то в 2008 году — на одном из совещаний по развитию науки России (то ли в Красноярске, то ли в Иркутске) Путин на закрытой части совещания порекомендовал представителям науки России изучать Достаточно общую теорию управления.

2010 — 2014 годы — постоянно на всех совещаниях Путин говорит о необходимости снижения банковского ссудного процента;

20 февраля 2013 года — Матвиенко задаёт неудобные вопросы тогдашнему главе ЦБ Игнатьеву, ответ на которые показывает его вопиющую некомпетентность:

https://www.youtube.com/watch?v=ERKeYG5C_60

4 июля 2013 года — Совещание по вопросам развития банковской системы.

В.В. Путин:

Ещё раз подчеркну: ситуация в экономике такова, что мы ждать не можем, тратить время на постоянные согласования позиций между ведомствами тоже контрпродуктивно. Нужно действовать, идти вперёд, принимать и безотлагательно проводить в жизнь взвешенные, системные решения, меры, которые должны стимулировать предпринимательскую активность, создать условия для реализации новых проектов, прежде всего в несырьевом секторе российской экономики, открывать дополнительные возможности для обновления основных фондов, для создания новых рабочих мест, повышения производительности труда.

Чтобы развиваться, идти вперёд нашим компаниям, предприятиям, включая малый и средний бизнес, необходимы дешёвые и, как принято в таких случаях говорить, «длинные» деньги. Прежде всего, конечно, заёмные средства. Однако, по мнению самих предпринимателей, стоимость банковских кредитов сейчас явно завышена.

Необходимо найти правильный баланс между курсом на стабилизацию инфляции и повышением доступности заёмных ресурсов. понятно, что значительная доля ответственности здесь лежит на Центральном Банке, но и Правительство также должно последовательно и чётко действовать в рамках своей компетенции.

Следует отметить, что даже при сложившейся тенденции к снижению инфляции банки не сокращают ставки по кредитам, а для отдельных категорий заёмщиков, наоборот, даже увеличивают. Во многом это объясняется теми рисками, которые существуют в корпоративном секторе и в экономике в целом. Но в то же время хотел бы обратить ваше внимание на следующее. Макроэкономические риски в ряде зарубежных государств, я тоже об этом говорил, прежде всего в еврозоне, существенно выше, чем у нас сегодня, а банковские ставки — значительно ниже, чем в России. Нужно внимательно проанализировать эту ситуацию, разобраться, какие факторы, помимо естественного желания получить прибыль,подталкивают наши финансовые учреждения держать высокие ставки по кредитам.

…Любопытно, с практической кадровой точки зрения у нас и руководитель Центрального банка занимался вопросами малого и среднего предпринимательства, и сегодняшний советник Президента по экономическим вопросам тоже тянул этот нелёгкий воз, теперь уже бывший замруководителя Центрального банка этой проблемой занимается. Послушайте, пора уже сдвинуть эту телегу с того места, где она находилась столько лет. Реально, это та сфера деятельности, которой мы должны уже заняться.

…Я помню, как на встрече в Сочи тогдашний Председатель Центрального банка — а сегодня советник действующего Председателя — к моему большому удивлению, вдруг сказал, что да, наши финансовые учреждения завышают риски, которые кладут в основу вот этих процентных ставок.

Давайте все спокойно, без эмоций посмотрим на все эти проблемы и поищем решения.

Следует отметить, что в этот период во многих законах начинают активно использовать словосочетание «ставка рефинансирования» с целью юридического принуждения Центробанка к выполнению этих законов, поскольку такой способ управления Центральным Банком прописан в законодательстве. В соответствии со статьёй 4. п.19 Центральный Банк:

осуществляет иные функции в соответствии с федеральными законами.

То есть его пытались медленно и последовательно подчинить государству юридически, но не тут-то было.

13 сентября 2013 года — Центральный Банк вводит новое понятие — «ключевая ставка», на которую теперь ориентирует кредитование. С 1 января 2016 года к ключевой ставке привязана ставка рефинансирования РФ, и их значения уравнялись (http://www.cbr.ru/DKP/standart_system/3894-u.pdf).

18 сентября 2014 — на Госсовете (http://kremlin.ru/news/46636) выступает губернатор Савченко от лица рабочей группы, в которую входил и Владимир Путин и прямым текстом говорит, что высокая инфляция из-за того, что высокий банковский ссудный процент:

…мы должны отказаться от явно непропорциональных, если не сказать дискриминационных отношений между кредитными финансовыми организациями и реальным сектором нашей экономики, сделать кредитные ресурсы доступными для бизнеса. О каком экономическом развитии может идти речь в обрабатывающих отраслях, в сельском хозяйстве — главных локомотивах будущего экономического роста, если половина полученной ими прибыли уходит на оплату процентных платежей, а вторая половина — на возврат кредитов. То есть весь инвестиционный ресурс, прибыль этих отраслей уходит кредитным организациям. Утверждение о том, что у нас дорогие деньги, потому что высокая инфляция, не соответствует элементарной экономической логике, всё с точностью наоборот. Рост инфляции генерируют кредитные учреждения высокой процентной ставкой…

Кто-нибудь отреагировал на это революционное, если учитывать официальные выступления, заявление?

Только Гордеев что-то сказал в поддержку выступления Савченко, а остальные: губернаторы, лидеры партий, Примаков (ведь уж и тогда он был почти при смерти и мог сказать слово в поддержку выступления Савченко, чтобы стронуть и других губернаторов, но не стал, так как его внучок, ведущий международной панорамы на канале Россия-1, вписан уже в «элиту», то есть — своя (родоплеменная) рубашка ближе к телу) — все промолчали.

А ведь доклад Савченко был основным на госсовете и он был предварительно согласован с Путиным. Значит этот доклад был и как тест использован, а в ответ — всё руководство регионов молчит, то ли от непонимания, то ли из-за боязни нарушить корпоративную дисциплину…

Владимир Путин попробовал опереться на управленческую «элиту» страны и ещё раз прощупал их на госсовете, и тоже не получилось — в ответ тишина. В итоге, пришлось говорить языком «рекомендаций». Владимир Путин:

Какие шаги считаю приоритетными. Во-первых, нужно обеспечить доступность кредитов, создать новые конкурентоспособные по мировым стандартам условия финансирования бизнеса. И мы с вами все хорошо помним и знаем, эта тема является ключевой для нас, даже вне всякой привязки к каким бы то ни было санкциям, мы давно об этом говорим. И не раз говорили, что процентные ставки по кредитам часто превышают рентабельность проектов, ставят участников экономической деятельности по существу за рамки экономического здравого смысла.

Правительству и Банку России было поручено проработать эти вопросы, проработать вопросы снижения уровня процентных ставок для кредитования промышленных предприятий, в том числе с помощью механизма проектного финансирования. Я знаю, что такой механизм разработан, он и Банком России внедряется, и министерства, ведомства соответствующим образом с этим работают.

После этого поручения Банку России от Президента России была очень показательная «порка», прежде рассказа о которой, стоит осветить взаимоотношения Центрального Банка и международных организаций и договоров.

Бой за приоритет законов

Конституция РФ (http://constitution.kremlin.ru/) Статья 15 гласит:

4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Как пишет один из авторов (если это конечно он) закона о международных договорах (https://cont.ws/post/80184/):

Текст, конечно, слишком краток, но вполне понятен. Общепризнанные принципы, конечно же, подлежат выполнению всеми без исключения государствами, тут и спору нет. Именно поэтому они и являются общепризнанными. А как быть с международными договорами? Любые ли международные договоры имеют приоритет над российскими законами? Да, полагаю, что формально любые. Но в ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» существует пункт а) статьи 15, который, в частности, гласит, что ратификации подлежат международные договоры Российской Федерации, исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом.

Таким образом, российским законодательством установлено, что если международный договор устанавливает правило, которое не соответствует национальному законодательству России, то такой договор подлежит ратификации. То есть правило очень четкое: международный договор подлежит ратификации, если в нем содержится хоть что-то, что не соответствует российским законам. При этом, отметим себе, норма международного договора вводится в России в действие точно такой же процедурой, как и федеральный закон.

Казалось бы, тут всё ясно. Не нравится международный договор — не становись его участником. Если всё равно хочешь стать участником, но договор налагает слишком сложные обязательства, к тому же ещё и противоречащие национальным законам, то просто выносишь его на ратификацию. Если закон о ратификации принят Думой, одобрен Советом Федерации и подписан президентом, то возникает формальное основание применять именно правило международного договора, а не национальный закон.

Однако тут ясность, к сожалению, кончается. А начинаются всевозможные проблемы и уловки. Ведь для международного сообщества все равно, выполнила ли Россия свои внутригосударственные процедуры или нет. Там никого не волнует, был ратифицирован договор, или нет. Если Россия — его участница, то будь любезна его выполнять! И это совершенно справедливый подход. То есть, если российские юристы «зевнули» и не предусмотрели ратификацию, то такой договор все равно будет связывать Россию и стоять выше её национального права.

Это подтверждается заявлениями Главы Следственного Комитета Александра Бастрыкина от 26 февраля 2015 года:

В Конституции РФ оказалось положение о безусловном приоритете норм международного права над национальным законодательством (этот принцип также включен и в Уголовно-процессуальный кодекс РФhttp://sledcom.ru/news/item/898707), тогда как в других государствах действуют более гибкие механизмы. И практика показывает (особенно международные события последнего времени), что указанное положение работает против интересов России, умело используется западными оппонентами.

[…]

…установление примата международного права ещё при принятии Конституции РФ 1993 года нам умело преподнесли как базовую конституционную ценность правового государства советники из США (http://rg.ru/2015/04/27/bastrikin.html).

Александр Бастрыкин предлагает исключить из Конституции РФ нормы о приоритете международного права (http://rg.ru/2015/07/23/bastrykin-site.html).

Об этом же заявление Главы комитета Госдумы по международным делам Алексея Пушкова (https://russian.rt.com/article/76784):

Возникает вопрос: а надо ли нам в полной мере принимать международное законодательство, тем более, что оно сейчас стало объектом манипуляции? То есть международные законы, но они подвержены трактовкам.