Я сделал этот кадр, стоя на месте, где располагалась внешняя стена города, а сооружение на заднем плане — восстановленный противоположный участок этой дальней стены, там, на ее родном месте. Такой вот небольшой городок, где-то 160 м в диаметре – скорее зáмок, только жили в таких не местные властители с челядью, а все жители Страны Городов, причем все примерно в равных условиях. Кто-то, конечно, был богаче, кто-то более влиятелен и уважаем, безусловно, были у них вожди или старейшины, но никаких признаков серьезного имущественного неравенства или классового расслоения археологи не обнаружили. Все жили вот в таких примерно «квартирах» (это реконструкция одной секции, которые составляли внешний и внутренний круги жилищ на рисунке выше):
Большой дом для нескольких семей, скорее всего, для одного рода. А жилище, точнее спальня одной семьи — вот такая скромная клетушка без окон сбоку от общего помещения.
В зависимости от числа проживавших таких спален могло быть больше или меньше, часть таких клетей могла использоваться как амбары.
Конечно, в реальности это выглядело не так убого – стены были как минимум проконопачены, а может и оштукатурены глиной и даже расписаны, наличествовали двери или хотя бы занавески, да и утвари было куда побольше…
Внутри реконструированного помещения стоят печи разных видов — для наглядности, в действительности единственным типом печи, стоявшей во всех «коммунальных квартирах» Аркаима, была вот такая, отопительная:
Внутрь засовывалось бревно и поджигалось, оно могло там тлеть сутки-трое, обогревая центральное помещение. В «спальнях» отопления нет, но нет и окон, откуда могло уходить тепло. Впрочем, для того, чтобы хорошенько выспаться в теплом кукуле из шкур, отопление не нужно и в зимнюю стужу (ходившие в зимние походы подтвердят!), а дышится без печки легче.
Топился центральный зал по-черному, представляя собой прообраз курной избы. «Колпачки» на крышах, заметные на реконструкции города сверху, представляли собой дымоволоки.
Остальные типы печей стояли в разных домах в зависимости от специализации жильцов. Гончарная (точнее, для обжига керамики) — таких было две-четыре на весь городок, хватало:
Гончарных кругов еще не было, горшки изготавливали, налепляя глину на деревянную болванку, а потом снимали и вручную долепляли горлышко. Узоры выцарапывали или отпечатывали веревочками и прочей хренью.
Керамика вообще очень ценная штука для археологов — хранится в земле, хоть бы и в виде черепков, практически вечно, а культурные традиции, выражающиеся в форме сосудов, узорах на них, способе лепки и обжига и т.п., постепенно, но не быстро изменяющиеся со временем, позволяют определить родство и преемственность между разными археологическими культурами. Благодаря в том числе горшкам (не только благодаря им, конечно — сопоставляется множество данных) мы и знаем, откуда примерно пришли жители Синташты и куда ушли потом.
Очень интересная штука — плавильная печь для бронзы, совмещенная с колодцем:
Колодец обычный, на дне его, как и положено, вода, а в боковой стенке — дырка в канал, ведущий к пристроенному кузнечному горну:
Бронза — не железо, температура ее плавления невысока — 930°С, и тяги, создаваемой перепадом высот и температур, хватало. А на внутренней стенке колодца жители колышками закрепляли кости и черепа животных в определенном порядке — возможно, как подношение подземному духу, что своим дыханием помогал плавить металл. В мифах их потомков Агни – бог огня и домашнего очага – будет скрываться в глубоких водах. Звучит вовсе не парадоксально, если знать древние технологии
Бронзовое зеркало – вполне рабочее
Олова в окрестностях не водилось, и синташтинцы плавили мышьяковистую бронзу, благо мышьяк уже содержался в местной медно-арсенидной руде. Это было неполезно, но металлургические печки, в отличие от гончарных, были почти в каждом доме. Непохоже, чтобы города были индустриальными центрами, продававшими металл, скажем, жившим в окрестностях пастухам в шатрах — это ж где набрать столько пастухов и пастбищ для них, при такой-то плотности «заводов»! — а значит, каждый род делал металлические изделия для себя сам, в нужных объемах. Синташтинцы были народом кузнецов.
Хотя нет, не народом кузнецов — народом демиургов (от греч. δημιουργός — изготавливающий вещи для народа).Бронза по сравнению с железом легко плавится, но плохо поддается ковке (мышьяковистая получше, чем оловянная, но все равно хреново). Изделия не ковались из болванок, а сразу отливались вот в такие вот формочки:
а потом затачивались, полировались и дорабатывались прочими методами.
Другой тип металлургической печи — более традиционный, с мехами:
В качестве флюса использовались (вроде как) кости животных, уголь использовали древесный, а сама такая печь была одноразовой. Кажется, в таких выплавляли бронзу из руды, а в «приколодезных» — переплавляли получившиеся слитки для заливки в формы.
Еще один тип печи всегда встречается в «красном углу» большого дома и не очень понятно, зачем предназначен. В принципе, на разогретых боках такой печи можно было печь лепешки (аркаимцы выращивали ячмень и просо), а внутри – готовить пищу в горшочках, но предполагают, что эта печь служила ритуальным целям. Впрочем, одно другому не мешает, русская печь до недавнего времени тоже считалась штукой вполне сакральной:
Жилища внешнего круга имели «сени», внутреннего — нет. То ли потому, что внутренний круг Аркаима строился раньше, и колонисты на тот момент еще не поняли, насколько может быть суров климат их новой родины, а потом, перед строительством внешнего круга, сделали выводы. То ли обитателям внутреннего круга жилищ было довольно тепла от костров на центральной площади. До рождения Заратустры оставалось еще несколько столетий, но его учение возникло не на пустом месте, и есть все основания предполагать, что жители Страны Городов – предки зороастрийцев – поклонялись огню. Сейчас центр бывшего города отмечен колышком, а раньше здесь горели костры, а жители собирались для решения важных вопросов и проведения обрядов. Кому не хватало места на небольшой площади, могли располагаться на крышах.
Улицы имели бревенчатый настил, под которым по всей длине была вырыта двухметровая канава, в которую стекала по желобам дождевая и талая вода с крыш, а канава в свою очередь выводила ее во внешний ров – город имел полноценную ливневую канализацию и тротуары. Остатки самого рва хорошо видны до сих пор на раскопе:
За века ров был занесен землей и теперь виден, как слой темной почвы среди окружающего светлого песка. Внешняя стена – очень массивная. При высоте 5,5 м она имела пятиметровую ширину – деревянная опалубка, засыпанная землей.
Кое-где в стене имелись ниши и скрытые помещения, возможно, использовавшиеся как кладовые.
Все жилища, примыкавшие к внешней стене, как дольки лимона, имели выходы на кольцевую «главную улицу», с другой стороны которой тянулось кольцо внутренней стены. Она была ещё массивнее внешней. При ширине 3 метра она достигала 7-метровой высоты. Во внутреннее кольцо был единственный вход.
Города были построены сразу, они не перестраивались и серьезно не модифицировались – культурный слой только один – будущие жители Синташты, придя на новое место, первым делом построили укрепления на случай нападения врага… но враг не пришел. Точнее, сопоставимого врага в этой холодной стране попросту не оказалось. Немногочисленные местные племена пеших охотников, вооруженные лишь каменным оружием и понятия не имеющие о тактике строевого боя, не были серьезным противником для колесничих Страны Городов и на открытой местности – куда уж таким штурмовать укрепления… Севернее, в лесах Среднего Урала, расклад мог бы поменяться на противоположный – но туда скотоводы Синташты идти не планировали – они и здесь чувствовали себя за краем Ойкумены, в «заполярье» цивилизованного Мира Бронзы.
Жители страны городов уже потихоньку начали становиться ариями-пахарями (один из часто повторяющихся орнаментов трактуется как «распаханное поле» — то есть земледелие у них было плужным, не мотыжным), но всё же основным их занятием было скотоводство. Однако помещений для скота в городах нет — ни конюшен, ни хлевов. Похоже, скотина была на вольном выпасе (в сопровождении пастухов, конечно), как олени у народов севера. Небольшие лошадки и косматые коровки, способные добывать себе корм из-под снега. Организованных набегов синташтинцы не опасались — следов сражений не найдено ни в одном городище. Коренное население до их прихода если и было, то немногочисленное — без лошадей или без земледелия в степи делать нечего — ни поохотиться особо, ни пособирать, жители Страны Городов в этом смысле здесь были первыми.
Вообще, жилища Страны Городов плохо приспособлены для уральского климата: плоские крыши, отсутствие очагов в жилищах – все это годится для более южных и сухих краев. Проживи они здесь лет триста – приспособили бы свой быт под местные особенности. Но трехсот лет они здесь не прожили.
Сооружения из сосны «живут» сотню-полторы лет – потом сгнивают, надо ставить новые. Новых городов жители Синташты на месте старых не построили – значит, время существования всей Страны Городов ограничивается (с учетом того, что одни города были построены чуть раньше, другие чуть позже) парой сотен лет. Потом – то ли пастбища истощились, то ли месторождения, то ли все деревья в округе извели на отопление да металлургию, а может, просто кончилось терпение выживать по полгода в ледяном аду… тем более что в течение их пребывания здесь климат становился всё мерзее – наступало так называемое «похолодание среднего бронзового века». Возможно, они ушли с Урала чуть позже, после особенно холодных лет, вызванных знаменитым извержением Санторина, поставившим крест на Минойской цивилизации. В таком случае конец Страны Городов получается напрямую связан с гибелью легендарной «Атлантиды»!
…или просто став достаточно многочисленным и сильным народом для покорения новых земель – но жители просто взяли, собрались да ушли на юго-восток, в сторону Ирана и Индии. Во всяком случае, именно там обнаруживаются культуры-преемницы. Их никто не покорил, не изгнал – ни в одном из городов не обнаружено следов сражений. Просто в один прекрасный день жители собрали весь скарб, вышли за ворота, присели на дорожку и… подпалили пустые родные города с четырех сторон. Вполне естественный поступок для огнепоклонников – упокоить в пламени, а не оставлять гниению и тлену. И ушли с добром и стадами на юго-восток.
Жалко: завоюй и сожги их какие-нибудь варвары, артефактов и находок для археологов, даже с учетом разграбления, было бы куда больше. А так жители практически все ценное унесли с собой, археология Страны Городов довольно бедная.
На этом история Страны Городов заканчивается, и начинается история древних ариев. И такова правда об Аркаиме, остальное же – современное мифотворчество.
Из глубины веков, история. .
