13:40 Цена победы под Москвой. Правда и мифы великой войны |
|
5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой Разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Начало контрнаступления Красной Армии. Советские войска проходят по улице освобожденной деревни. © / Самарий Гурарий / РИА Новости 75-летняя годовщина битвы под Москвой – один из поводов разобраться, что же тогда происходило на самом деле, кто был вымышленным героем, а кто настоящим, какие именно события происходили и к чему они привели нашу страну и весь мир. Зоя – одна из «200 миллионов» Миф № 1. Зоя Космодемьянская – никакой не герой. В деревне Петрищево не стояло немецких частей. Партизанка, страдавшая шизофренией, поджигала дома мирных жителей. Они её поймали и сдали немцам. «Это было на русском фронте в ноябре 1941 г. Наш батальон отошёл в деревню Петрищево, лежащую в нескольких километрах от фронта. Мы были рады отдыху и заняли избу. Русскую семью выставили на улицу. Только мы вздремнули, как поднялась тревога. 4 избы вокруг нас пылали…» Таковы показания пленного унтер-офицера 10-й роты 332-го полка 197-й дивизии Вермахта Карла Бейерлейна. «Немцы нас из домов прикладами выгоняли. В каждой избе их было набито». «Нас с сестрёнкой мама на санках в Златоустово перевезла. А когда мы вернулись, немцы у нас уже нары двухъярусные понаделали, чтобы спать, – нам места не оставалось». «Когда подожгли соседний с нами дом Кареловых и сарай с лошадьми возле него, немцы оттуда выскакивали полуодетые». Это уже воспоминания очевидцев, жителей деревни Петрищево. Совершенно ясно, что сговориться с пленным унтером они никак не могли, а значит, картина правдива – немцы в деревне стояли. И выгоняли местных из домов на мороз. Там расположились штаб полка, а также узел связи, в задачи которого входило отслеживание радиообмена советских войск. А теперь вспомним дату. Зою схватили вечером 28 ноября. Пытали всю ночь. И повесили в полдень 29 ноября. Это были дни затишья перед бурей. Перед знаменитым контрнаступлением советских войск, которое начнётся 5 декабря. В условиях подготовки крупной операции связь противника – цель, которую необходимо уничтожить. Любой ценой. Понимала ли сама Зоя важность задачи? Скорее всего, да. Именно поэтому на допросах она молчала. И на вопросы «Кто тебя послал?» и «Кто ещё с тобой был?» не ответила. Именно поэтому многие вслед за немцами сейчас называют её партизанкой. $IMAGE3$ А ведь она была не партизанкой, а красноармейцем воинской части 9903. Разведывательно-диверсионное подразделение, бойцы которого во время битвы за Москву совершили 86 боевых выходов в тыл немцев. Попасть в штат этой части было сложно – через комиссию по отбору прошло более 3 тысяч человек. Отсеяли около половины. Зоя этот отбор, в том числе и медицинский, прошла. Очень сомнительно, чтобы человек, страдающий психическим расстройством, официально был признан годным для выполнения сложного задания. Да, Зоя проходила курс реабилитации в невропсихиатрическом санатории «Сокольники» после перенесённого менингита. В справке, выданной там, значится: «По состоянию здоровья приступить к учёбе может». Те ноябрьские дни показали, что она может не только учиться. Что она умеет сражаться и умирать. Ей удалось поджечь три дома. И уйти к точке встречи в лесу. Но там уже никого не было. Будучи, как все диверсанты, «боевой единицей самой по себе», Зоя, выждав день, вернулась в деревню, чтобы исполнить данный ей приказ: «Сжечь населённый пункт Петрищево». Но попалась. Немцев на неё навёл Семён Свиридов, получив в награду стакан водки. $IMAGE4$ Памятник Зое Космодемьянской. Фото: АиФ/ Валерий Христофоров «Избивали её четыре немца, пороли ремнями, сменялись, когда уставали. Молодой офицер не стерпел, несколько раз выбегал из комнаты, садился и брался за голову – переживал». «Губы у неё были чёрные-чёрные, спёкшиеся, и лицо вздуто на лбу». «Она попросила пить, и один из немцев вместо воды поднёс к её подбородку зажжённую керосиновую лампу без стекла». «Босиком, в одной рубашке её выводили на мороз с 10 вечера до 2 ночи». Она терпела истязания от врагов. Но стократно тяжелее было сносить побои и поношения от иуд, нашедшихся среди своих. «Смирнова Аграфена иСолина Федосья стали всячески ругать и оскорблять измученную, лежащую около печки Космодемьянскую, подступая к ней, чтобы ударить. Я их к Зое не подпустила и стала выгонять из дома. Смирнова перед выходом взяла стоящий на полу чугун с помоями и бросила его в Зою…» Так описывала происходящее Прасковья Кулик, хозяйка дома, где Космодемьянская провела последние часы перед казнью. Историк Андрей Морозов говорил о начальном периоде войны: «Немцы ожидали встретить толпы тупых и трусливых унтерменшей, а наткнулись на 200 млн сверхчеловеков, что были гораздо мужественнее, чем они сами». Зоя Космодемьянская, уже с петлёй на шее, сказала проще: «Граждане! Что стоите невесело? СССР не будет побеждён! Нас 200 миллионов – всех не перевешаете!» Ежи для фюрера Миф № 2. Москву от фашистских танков спасли противотанковые ежи, наспех сколоченные из шпал и подручного материала. На самом деле это было точно выверенное и прошедшее испытание сооружение, где важно всё – размер и материал. Его изобретателю за это подарили фотоаппарат. Ежи стали одним из символов битвы за Москву, и в их честь установлен памятник. Документы же на изобретение были утеряны на долгие 60 лет.  Противотанковые укрепления под Москвой. 1 декабря 1941 г. Фото: РИА Новости - Казалось, я пересмотрел в доме все бумаги – документов на противотанковые ежи не было, – вспоминает сын изобретателя одного из орудий Победы Михаила Гориккера Владимир. Выпускник Военной академии, участник Первой мировой и Гражданской, имевший ранения и живший с осколком в теле, в 1934-м Михаил Гориккер был начальником Московского танко-технического училища. Необыкновенно скромный, не интересовавшийся званиями и наградами. Но всё равно, как многие военные в те годы, попавший под подозрение.  Михаил Гориккер - Дважды «воронок» приезжал за отцом. И… дважды спасало чудо. Из партии его исключили – так делали всегда, прежде чем арестовать. Ночами родители вздрагивали от любого шороха. Было понятно, что рано или поздно за папой придут… И вдруг его училище переводят в Киев. Неожиданно, почти по тревоге. На несколько месяцев энкавэдэшники потеряли отца из виду. А в Киеве за него вступился командарм Тимошенко. «Что инкриминируют?» – поинтересовался. – «Фразу»… Анекдотичная история едва не стоила Гориккеру жизни. Он ехал с двумя полковниками на подмосковный полигон. Дорога ужасная, трясёт страшно, мужики в машине матерятся. И тут Михаил Львович спрашивает: «А вы «Одноэтажную Америку» Ильфа и Петрова читали?» Те дружно: «Не-ет». «Они там описывают, как американцы дороги строят»… «Что вы имели в виду? – пытали потом Гориккера. – Вы считаете, что империалисты это умеют, а мы – нет?!» Услышав рассказ, Тимошенко выругался: «Дурак! Надо было сказать, что наши дороги – наследие царизма». И отправил энкавэдэшников восвояси: «Сами разберёмся». Нависшая было над Гориккером грозовая туча вновь прошла стороной. Ему вернули партбилет. Назначили начальником Киевского гарнизона. Спустя два года присвоили звание генерал-майора… – Ещё в Москве папа брал меня на танкодром со всевозможными преградами, и я с вышки смотрел в бинокль. Думаю, мысль, как остановить мощь танков, у него уже зрела… Тонкий расчёт Заграждения на поле боя существовали и до Гориккера. Всё гениальное просто: удержать палку можно, соединив её с двумя другими, чтобы было три точки опоры. Против пехоты делали деревянные ежи с колючей проволокой – больше роста человека. Против танков ставили их ещё выше и ближе друг к другу, сковывали цепями. Танк натыкался на стену и… тормозил. Это помогало артиллерии. Но боевые машины становились мощнее, вот уже и два ряда им не помеха. Финны придумали двухтонные надолбы из бетона – гусеницы не выдерживали. Однако возвести такие заграждения было нелегко. Ту же оборонительную линию Маннергейма, которую Финляндия выстроила на границе с СССР, к слову, готовили два года. Делали надолбы на бетонном заводе. Устанавливали кранами… В условиях Великой Отечественной всё это было нереально. – Ёж Гориккера – шедевр изобретательского искусства. Меньше метра высотой. Если выше – танк его отодвинет, ниже – перевернёт. Привезти и поставить ёж – не проблема. Пять штук умещались на полуторатонке. Главное – чёткий расчёт, при котором важна ширина стальной балки, и сварка не по центру. «Верха» и «низа» у ежа нет. Главным оружием Гитлера были именно танки. Но в СССР эти машины напарывались на ежей – танк крутился на месте с задранной к небу гусеницей, а в дело вступали солдаты с «коктейлем Молотова»… Гениальная идея созревала несколько лет, а получила воплощение, когда надо было уже не думать, а действовать. Гитлер планировал за несколько месяцев дойти до Москвы. Промедление было смерти подобно. А под рукой у инженера Гориккера оказались только спички и хлебный мякиш в роли пластилина. – Отец появлялся и исчезал внезапно, ночью. Просыпаемся с мамой – его уже нет. А 3 июля, на 12-й день войны, папа вдруг пришёл днём. Разгорячённый, с красным лицом, он просто светился от счастья: «Два танка запороли!» Мы с мамой в недоумении. «Я придумал такую штуку: танк наезжает на неё – и ему конец!» Немецкая разведка работала отменно – имя изобретателя ежей, или, как их сначала называли, «звёздочек Гориккера», стало известно сразу. Поговаривали, Гитлер даже дал слово: если войдёт в Москву, первым делом повесит писателя Эренбурга, диктора Левитана и Гориккера.  Цена победы Патентное бюро не работало. Да и кто тогда думал о личном? Михаилу Гориккеру это точно было не нужно. Важно, что изобретение внесло огромный вклад в оборону Москвы – уже через несколько месяцев ежи встали нерушимой стеной на подступах к столице. – Отец жил по совести. Меня, например, призвали на фронт десятиклассником. Мама рыдала, думала, не вернусь. А у папы и мысли не было сделать мне бронь. Его вычёркивают из списка на орден, мама – в обмороке, а он как ни в чём не бывало: «Зоя, тебе что, нужно, чтобы было побольше подушек перед гробом?» Контузия на фронте, москитная лихорадка в Иране, след от которой остался на всю жизнь в виде гипертонии. И за 10 мирных лет – пять инфарктов. – Война окончилась – снова начались аресты. Одного товарища расстреляли, другого. А это – боевые генералы! Отца заставляли без конца писать отчёты. Вечерами они сидели с мамой, она печатала на огромном ундервуде нелепые оправдания: что подумал, почему чихнул… Это было невыносимо. В 60 лет отец умер. Спустя долгие годы на антресоли в квартире я обнаружил случайно папку. А на ней надпись: «Звёздочка Гориккера». Оригиналы документов. С подписями, печатями… Звоню в Центральный музей ВС: «Я нашёл документы изобретателя противотанковых ежей. Это мой отец». Замдиректора в звании генерал-полковника едва сдерживается: «Да бросьте! Издеваетесь, что ли?..» На дворе – 2000-й, изобретение сделано в 1941-м… Потом, конечно, документы заняли почётное место в центральном зале музея. Я ещё больше десяти лет добивался увековечения памяти отца. Но, если б он увидел мемориальную доску на нашем доме, решил бы, что я сошёл с ума. Изобретение скромного человека спасло Москву. Самому Михаилу Гориккеру не нужны были ни слава, ни деньги. Когда генерал умер, на его сберкнижке остался один рубль… Почему не напала Япония? Миф № 3. Если бы Москва пала, в войну с СССР вступила бы Япония, и наша страна была бы вынуждена воевать на два фронта. Поскольку лучшие части с Дальнего Востока были переброшены под Москву, эту войну СССР скорее всего проиграл бы. Планы нападения на СССР Япония действительно вынашивала, но несколько раньше. После поражений от Красной армии у озера Хасан и на реке Халхин-Гол направление японской экспансии было решено переориентировать на Тихоокеанский регион. К тому же немцы скрыли от своего союзника подготовку к нападению на СССР. Как мы теперь знаем, не напрасно – именно в Токио работал наш разведчик Рихард Зорге.  Советские воины 1-го Дальневосточного фронта ведут бой во время Маньчжурской операции. Август 1945 г. Фото: РИА Новости Ослабление советских сил на Дальнем Востоке в 1941 г. – это ещё один миф. Конечно, на момент контрнаступления под Москвой у Красной армии там было сосредоточено в два раза меньше сил, чем на 22 июня, но и оставшаяся группировка имела превосходство перед Квантунской армией по всем статьям, особенно по танкам. Через 2 дня после начала советского контрнаступления, 7 декабря 1941 г., Япония атаковала военно-морскую базу США Пёрл-Харбор. Если учесть, что Япония с 1937 г. воевала в Китае, поход на СССР означал бы для Токио открытие «третьего фронта». Поразительно, но при всех этих «но» от планов ударить Сталину в спину Япония не отказывалась, обсуждались только сроки и условия. – Судя по всему, единого мнения относительно того, когда следует нападать на СССР, в Японии не было, – говорит Мирослав Морозов, военный историк. – План генштаба сухопутных войск Японии «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии») действительно предполагал, что сперва немцы должны взять Москву. План предусматривал наступление японцев на Владивосток, Хабаровск и Сахалин с высадкой десанта в Приморье… Дальше – как повезёт. В качестве конечных пунктов экспансии назывались Иркутск, Красноярск и даже Омск. Другое необходимое условие для нападения Японии на СССР передавал со ссылкой на германского посла в Токио Рихард Зорге – падение Свердловска. Наиболее туманно по этому вопросу высказался военный министр Японии Хидеки Тодзио: нападение должно произойти тогда, когда Советский Союз «уподобится спелой хурме, готовой упасть на землю». Но эта хурма, как известно, так и не достигла необходимой для японских генералов степени зрелости. Любовь Давыдова |
|
|
| Всего комментариев: 3 | ||
| ||
4
