00:03 Антипутинщина |
|
Необходимое предисловие к авторскому материалу: Авторский текст оставлен без купюр и пунктуационно-синтаксической редактуры. Шестидесятничество выросло из побега, привитого на подвой русской разночинной интеллигенции и упирается своими корнями в те времена, когда к власти в стране путем махинаций, провокаций и шантажа пришел Н.С.Хрущев, которого я, иначе как, политическим каталой назвать не могу. Для меня долгое время загадкой оставалось, как человек, который ничего не знал и не умел смог одурачить и переиграть таких прожженных и умных противников, как Берия, Молотов и Маленков. Есть этому мистическое, библейское, если хотите, объяснение. Бог на горе Хоривской говорил Моисею, что, если народ мой отречется от меня, я прокляну народ мой на три поколения вперед и на четыре прокляну. В шестидесятых годах я вступил в юношеский возраст и был из числа третьего поколения, проклятого Богом за 1917 год. Проклятье еще не кончилось, а было в самой своей силе. Но есть и более простое, бытовое, так сказать, объяснение этого феномена. Пришла пора оправдаться перед народом и покаяться за то жалкое состояние, в которое он был ввергнут за годы советской власти. Каяться надо было партии большевиков – организатору и вдохновителю всех народных бед. Естественно, что такое покаяние было не в интересах политбюро, и именно Хрущев с его хохляцкой хитростью придумал ловкий выход из создавшегося положения. Ничего нового в его плане не было. Представители правящих верхушек и в России, и в других странах всегда выбрасывали с истерическим криком «бей вора» на копья толпы какую-нибудь сакральную жертву. В данном случае этой жертвой оказался Берия и его ближайшее окружение. Заговор был очень прост по задумке. Органы НКВД под руководством английского и прочая, прочая шпиона Берии взяли контроль над партией и творили от ее имени бесчинства и беззакония на простым народом. Народ тогда, действительно, был очень прост и легко повелся на эту нехитрую разводку. Образованная часть советского общества получила некоторую толику свободы творчества, но в обмен за это должна была талантами своими продвигать в массы эту концепцию вождя. Они так преуспели в этом, что до сих пор их последователи не могут отойти от заложенных в то время стандартов. И сегодня они, при всей своей высокомерной надутости, так же непоправимо простоваты, как в шестидесятые годы. Одномерность их мышления, ставшего вровень с безусловным инстинктом насекомого, стала отличительной чертой, по которой современного шестидесятника можно с закрытыми глазами вычислить, услышав пару характерных фраз. Стержнем, на который опирается их политического мышление, до сих пор является эта хрущевская шулерская подделка исторических фактов. Со временем оно развивалось, реминисцируя характерное для русской «передовой» интеллигенции стремленье к «правде, свободе и свету», своеобразным образом понимаемое. Своеобразие этого понимания лучше всех, на мой взгляд, выразил Бакунин, который говаривал, что свобода это такая субстанция, от которой нельзя отрезать ни одного кусочка, потому что вся свобода, после этого, останется в этом кусочке. Демократия, по их мнению – это и есть тожество такой, ничем не ограниченной, свободы. Большинство них из них сегодня мечтают, обрастя густой шерстью бабок на постылой родине, поселиться в благословенной Англии. И, хотя они прекрасно знают, что демократию там понимают и демократические институты строят по иным принципам, в России они хотели бы видеть демократию по Бакунину. Политический лидер, который препятствует воплощению в жизнь их идеалов, непременно становится их злейшим врагом. Сегодня им является Путин. Борются они с ним совершенно по хрущевски, навешивая на него всех дохлых собак, оставленных его предшественниками. Собак много, народ устал и хочет, скорейшего наведения порядка и социальной справедливости. Как не сыграть на этой усталости. Совершенно ясно, что ни вывоз капиталов за рубеж, ни вопиющую коррупцию, ни наведение порядка в российских «правоохранительных» органах – ничто нельзя остановить, предотвратить, исправить до тех пор, пока 1% олигархических семейств будет контролировать 70% национальных ресурсов страны. Им это не нужно, им это невыгодно и они сделают все, чтобы этого не допустить. Знает и понимает ли это Путин? У меня нет никакого сомнения в том, что он это и знает, и понимает. Хочет ли он изменить сложившиеся в России экономические взаимоотношения, которые, кстати сказать, сложились не при нем? Безусловно, хочет. Многое он делает в этом направлении. Но нужно ясно представить, что значит борьба не на жизнь, а насмерть с бандой, контролирующей 70% национального богатства страны и, которую поддерживают США и Европа – извечные враги России. Нужно ясно представлять себе, что представляет собой эта банда, состоящая преимущественно из инородцев, презирающих и ненавидящих Россию, знающих, что она не их Родина, а поле для бесчестной наживы. Что для них десятки миллионов русских, татар, башкир и прочих гоев. В их понимании мы недостойны даже их презрения. Для лучших из нас они даже придумали и запустили в обиход слово поцтриот – от слова «поц», что на идише означает мудак. И, когда сегодня Шендеровичи, Гозманы и прочие креативщики из кожи лезут вон, чтобы внушить русскому человеку комплекс неполноценности, оболгать нашу историю, принизить достижения, которые достигнуты нашей страной и народом при Путине, они работают на эту банду, за деньги этой банды. Конечно, можно разом прекратить и вернуть народу украденное, заткнуть лживые глотки шендеровичей. Опыт и практика у нас есть. Через несколько лет мы будем справлять столетний юбилей начала этой практики. Есть и силы, которые готовы совершить это. Достаточно коммунистам и националистам объединиться и тогда, при самой широкой, можно сказать всенародной, поддержке народных масс отправятся ребята в известном всем направлении. Дорожка укатанная и натоптанная. Владимиркой называется. Судьбы Ходорковского и Березовского станут их собственными судьбами. И это в лучшем случае. Конечно, когда смотришь на Зюганова и слушаешь его вялые и неубедительные сентенции по этому поводу, с трудом веришь в возможность такого исхода. Но, когда видишь, какие молодые полпотовские хари чертями выглядывают у него из-за спины, тогда – веришь. Таким же, опробованным способом можно стремительно навести порядок и в наших правоохранительных органах. Сталину от Ленина в наследство досталась такая же полностью разложившаяся антинародная шушера. Правда, вождь всех народов десять лет подбирался к ней, прежде чем начал свои решительные действия. Но, когда начал, тем мало не показалось. За несколько лет в НКВД СССР было расстреляно свыше десяти тысяч офицеров. Вождь не цацкался. Зато, зачищенные таким жестоким способом органы, возглавленные, к тому же, гениальным Берия, стали к началу войны самым эффективным институтом страны советов. Погранвойска оказались в начальный период войны самыми боеспособными отрядами, сдерживавшими первый удар гитлеровской военной машины. Войска НКВД сумели локализовать и прекратить панические настроения в Красной Армии в трагический начальный период войны. Сумели переиграть гестапо и абвер. Уничтожить десятки тысяч диверсантов. Произвести невиданную по своим масштабам и срокам эвакуацию промышленных предприятий на восток страны. Эвакуацию, мобилизационный план которой был составлен в НКВД Берия задолго до начала великой войны. (Кстати, перед войной на востоке по этому плану были построены свыше 2500 промышленных предприятий, которые пустовали до тех пор, пока не пришло время. А, когда оно пришло, то именно в них и размещались перевозимые с запада станки, генераторы и турбины электростанций и прочее оборудование. Вот так это делалось, а не так, как показывается иногда в бездарных фильмах. Когда, привезенный с запада, станок ставился где-то под сосной, подключался неизвестно к какому источнику питания, и обмотанная платками баба, на лютом морозе, как лекальщик пятого разряда начинала точить корпус снаряда. Под торжественную и тревожную музыку, звучащую за кадром.) Агенты этого ведомства весьма успешно действовали в тылу врага и военных офисах союзниках. Сумели раздобыть, например, знаменитую «энигму» у англичан. А после войны выкрали у американцев секреты атомной бомбы. Именно НКВД и лично Берия возглавили и реализовали и атомный и ракетный проекты. Много чего сделали и реализовали. Так, что хочется иногда сказать: «Вы, нынешние, нутко!» Я знаю, о чем говорю. Мой отец старший оперуполномоченный КГБ СССР майор Кудряшов был послан в Белоруссию после войны на борьбу с бандитизмом в западных областях СССР. И эта борьба тогда завершилась успешно, а не так, как сегодня в Украине, где бездействуют, охваченные параличом органы. Я вырос во дворе, где 90% жителей были офицерами КГБ, МВД или МООПа. Я помню этих достойнейших людей, с многих из которых я брал пример для подражания, и никогда, никакая белоленточная сволочь не сделает из меня дурака. Да, мы росли в жестокое время, и наши отцы совершали жестокие вещи, но это тогда было необходимо. Я проходил курсовую и преддипломную практику в Малоритском районе Брестской области. Это самый крайний юго-запад Белоруссии. Основная масса населения там, как мне показалось тогда, этнические украинцы. Там даже на почте лежали квитанции, отпечатанные на украинском языке. А на стене райисполкома висела мраморная памятная доска с именами десятка работников этого учреждения, зарезанных бандеровцами в апреле 1949 года. Ребята заседали и обсуждали проблемы посевной кампании, а эти курвы вылезли из леса и убили их. Я помню однажды – мне было, наверное, 4 года – мой мячик закатился под кровать. Я полез его доставать. Под кроватью, завернутый в промасленную бумагу лежал дисковый автомат ППШ. Это был рабочий инструмент моего отца. А свой ТТ он вообще носил, как зажигалку. Война давно кончилась, а он все еще воевал. И не он один. Большинство офицеров нашего двора были тогда на передовой. Чтобы простые люди в республике могли трудиться и поднимать ее из руин, мой отец и его товарищи воевали в мирное время. Поэтому, когда я смотрю фильм «Анкор, еще анкор» режиссера Тартаковского или, как его там, вижу всю эту ни на что не похожую брехню, я понимаю, что это заказ. Заказ наших врагов, который очень талантливо реализован. Это геббельсовская ложь, когда врут нагло, неправдоподобно, примитивно и оглушительно. В надежде, что большинство зрителей круглые дураки. Я не говорю уже о том, что майор, особист полка был в миллион раз мельче командира полка, Героя Советского Союза и мог смотреть на него только, как утка на балкон. У нас на весь наш двор, где жили более сотни офицеров фронтовиков, был только один Герой Советского Союза. Надо помнить то время и знать, что это тогда значило. Герой Советского Союза. Имена их вносили в Большую советскую энциклопедию. В натуре полковник мог бы растоптать этого майора, как кусочек дерьма и вытереть о газон свой хромовый сапог. А по сюжету фильма… Да, если бы в Красной Армии тогда была бы такая атмосфера, как показано в этом фильме, мы бы непременно проиграли войну и, вообще, все на свете бы проиграли. Мой отец был особистом батальона, которым командовал майор Александр Малинин из Свердловска. Он не был Героем, хотя, очевидно, хотел им стать. И имел на то все основания. У него, пехотинца, была масса орденов. В том числе орден Ленина, который он получил за оборону Мамаева кургана. Причем сам Чуйков или кто-то другой не менее важный лично наградил его, сняв с себя свой орден со словами: «Носи, капитан, - Малинин был тогда еще капитаном – а, когда получишь свой, мой отдашь». С отцом они были друзьями, хотя отец никогда не нарушал субординацию. Они делали одно общее дело. Отец – свое, комбат – свое. Малинин погиб рядом с моим отцом, когда они вместе выскочили в атаку из-за одного валуна. Дело было на карельском фронте, куда Малинина отправили комбатом после Сталинграда. После сталинградского ада Малинин уже ничего не боялся и бои в Карелии и Финляндии воспринимал не в серьез. Малинин тогда выстрелил из ракетницы, давая сигнал к атаке. Только рассветало. Он, вроде, все правильно рассчитал, полагая, что немцы находятся в это время в полусонном состоянии. Но немецкий, точнее австрийский пулеметчик из дивизии альпийских стрелков не дремал. Они с отцом выскочили Малинин - слева от валуна, отец - справа, и Малинина пулеметчик прострочил поперек груди, а отца ни одна пуля не тронула и он взял того пулеметчика в плен. Могло бы быть наоборот, и тогда меня бы не было. Моя мать была батальонным врачом и обмывала тело Малинина, когда ей притащили его в палатку. Он был уже босой. Без сапог. Кто-то взял на память его офицерские сапоги. Впрочем, Малинину сапоги были уже не нужны, а кому-то были не лишние. Мать говорила мне, что у мертвого Малинина выросла борода. Его хотели похоронить тут же по-походному, вместе с остальными убитыми, но мать не разрешила. Она сшила наволочку, набила ее ватой, пришила на нее все его многочисленные награды и уговорила какого-то нестроевого обозника, подвозившего им снаряжение, чтобы тот увез тело Малинина в Мурманск. Обозник был пожилой мужичок-тотальник, бывший учитель, и я думаю, что мамину просьбу он выполнил. Вот такова правда жизни, а то, что снимал Тартаковский – брехня. Тартаковские вообще никогда не говорят правду, а всегда врут, как и шендеровичи. Как ни парадоксально, но в том, что такое вранье имеет повышенный спрос, часто виноваты сами ветераны. Понять их можно. В жизни их сознанием так часто и так изысканно манипулировали, что большинство из них, ничего в жизни не слышавших кроме вранья, находясь, к тому же в весьма уже престарелом возрасте, вранье принимают за чистую правду, а на правду обижаются. За примерами далеко ходить не надо. Вот, например, фильм «Штрафбат» - вранье от первого и до последнего кадра пользуется у них спросом, а попытка показать по телевидению на день Победы фильм «Четыре дня в мае», основанный на реальных фактах встретил с их стороны шквал протестов. На день Победы он не был показан, зато целую неделю шел все тот же «Штрафбат». Вот так с легкой руки наших славных ветеранов шендеровичи, володарские и тартаковские внедряют вранье в сознание молодежи, чтобы и те росли в царстве вранья. Кстати, еще один показательный пример абсолютно геббельсовскй пропаганды, ярко прослеживается в еще одном фильме Тартаковского «Какая, была игра». Сюжет этого фильма основан на абсолютно реальном факте. Актер Николай Рыбников, будучи студентом ВГИКа, отмочил опасную по тем временам шутку. Подключив микрофон к проводной сетке радиовещания в своем общежитии, он голосом Левитана зачитал «правительственное сообщение» о небывалом снижении розничных цен на основные продукты потребления, в том числе на водку. Когда обман обнаружился, оскорбленные в своих лучших чувствах студенты и преподаватели чуть было не разорвали мерзавца на части, но после, немного поостыв, ограничились выговором по комсомольской линии. На этом все и закончилось. Рыбников закончил ВГИК и стал в пятидесятых-шестидесятых годах прошлого столетия ведущим киноактером. Народным артистом Советского Союза. А по сюжету фильма за эту шутку четырех главных героев в финале зверского вида офицер КГБ расстреливает в грязном подвале. Вот вам, граждане, правда жизни и правда «художественного» вымысла, которым десятилетиями потчуют, обалдевший от нескончаемого вранья, народ. Я напрягаю память, чтобы в своем личном опыте отыскать какие-нибудь факты, которые стали бы подтверждением тех нескончаемых зверств сталинско-бериевского режима, о которых неутомимо врут шендеровичи и тартаковские. Поначалу мне ничего такого в голову не приходит. Ни среди моих родственников, ни среди моих знакомых, ни в нашей деревне, ни в нашем колхозе «Начало», ни в соседних колхозах, ни в Минске, где наша семья оказалась в марте 1948 года. Никогда и нигде ничего подобного я не видел и не слышал. Мой дядя Федор попал в плен и – ничего. Бежал, соединился с войсками 2 Белорусского фронта, дошел до Берлина. Мой тесть побывал в плену и – ничего. Бежал, воевал в Белоруссии в партизанском отряде. Теща была послана в санчасть своей дивизии 23 июня. Дивизия была дислоцирована в Белостоке, и теща до нее не добралась, оказалась на оккупированной территории. Поначалу работала в Смолевичской райбольнице, фактически на немцев. Связалась с партизанами, ушла в партизанский отряд и там воевала до освобождения Беларуси. После войны продолжила образование в Минском медицинском институте. Если хотите слышать правду, то с пленными вот, как было. Когда мой тесть с тещей уходили из Смолевичей в партизанский отряд (за ними из отряда прислали повозку) у забора, по соседству с больницей сидел бывший подполковник, командир батальона. Тоже окруженец. Он к этому времени уже успел поджениться к местной бабенке и жил спокойной мирной жизнью поселянина. – Ну, а ты, как, Николай, - обратился к нему мой тесть, - поехали с нами. - Не, Миша, я уже отвоевался. – Отвечал тот. Когда немцев из Беларуси выгнали, тестю моему предоставили в Минске жилье и работу, а Николая сразу же арестовали и он исчез в неизвестном направлении, и никто его больше не видел. Впрочем, кое-что припомнить, пожалуй, можно. Мой тесть в молодости поначалу весьма успешно начал делать карьеру и к достопамятному тридцать седьмому году занимал пост директора элеватора в городе Миллерово. И тут его взяли «за жучка», и посадили в сизо. Вышла инструкция, что в зерне страны Советов жучкам не место, а директора, которые допускают наличие жучка – враги народа. Тесть припухал в сизо около года. Его никто не допрашивал, не избивал. С ним просто не знали, что делать. Потом к власти пришел Берия, и тестя выпустили. Вызвали к начальнику тюрьмы, и тот сказал ему, что дело его прекращено за отсутствием состава преступления, и он может катиться на все четыре стороны. Тесть и покатился, такие ноги сделал, что где там Осама Болт. Правда после этого урока он тщательно избегал всяких повышений, сидел всю жизнь тихо, не рыпался сам и даже, когда теще предложили стать главным врачом детского санатория, устроил скандал и потребовал, чтобы она от повышения отказалась. Теща так и проработала всю жизнь простым участковым детским врачом. Вот так калечили сознание простых советских тружеников в те ужасные времена. Были случаи и посерьезнее. Однажды я выполнял работы в колхозе имени Горького Глубокского района Витебской области и мне председатель колхоза определил рабочим своего дядю, который служил канавщиком, т.е. следил за тем, чтобы канавы в колхозе не зарастали травой и кустарником. Канавщик этот, помню, что его звали Сергеем, тоже пострадал. И вот, как это было. Глубокский район по позорному Рижскому миру отошел во владение Буржуазной Польши, поэтому Сергей войну встретил, будучи жолнером Войска Польского. Под Варшавой был взят немцами в плен и шесть лет провел в концлагере для польских военнопленных. На беду его освободили советские войска. На беду он попал на разборку к особисту, который выслуживался и был недалекого ума. Для него случай с Сергеем показался яснее ясного. Белорус, а служил в армии буржуазной Польши. Изменник, враг народа. Короче, Сергей из концлагеря попал на постройку какого-то канала. Хорошо, что его родной брат, отец моего председателя, в войну командовал партизанским отрядом, а после войны был назначен председателем сельсовета. Сергей написал ему письмо, и брат в районном ГБ получил справку, на основании которой Сергея освободили. Сергей был очень грамотный мужик, много читал, отлично знал немецкий и польский языки, но, как мой тесть всего боялся и никуда не лез. Или вот еще случай. В партизанском отряде, где бойцами были моя теща и тесть, служил молодой парень. Имени его я, к сожалению не помню. Перед войной он закончил два курса политехнического института и хорошо знал немецкий язык. Подпольщики внедрили его в комендатуру города Смолевичи переводчиком. Он оказался талантливым агентом, сумел завербовать там какого-то австрийца, отец которого был коммунистом, и снабжал подпольщиков ценной информацией. Немцы, однако, довольно быстро его вычислили, и он оказался в лагере советских военнопленных, который находился на месте, где сегодня пересекаются проспект Машерова и улица Куйбышева между военным госпиталем и производственным объединением «Горизонт». Подпольщики его не бросили, а организовали ему побег. На углу лагеря стояло отхожее место, и подпольщик наш бежал, нырнув в очко и, вынырнув с другой стороны. Уже за колюче проволокой. Там его ждали свои ребята, которые переправили его в партизанский отряд, в котором он воевал до конца оккупации. Он уже работал на восстановление тракторного завода и готовился продолжать образование, как вдруг его арестовали по ложному доносу. Какая-то тля сообщила в органы, что он служил переводчиком в комендатуре. Парень и глазом моргнуть не успел, как оказался на лесоповале. Он совершенно пал духом. Вполне возможно, что он пропал бы там, но судьба свела его с ксендзом из западной Белоруссии, который тоже попал туда по ложному доносу, но сумел добиться справедливого пересмотра приговора и освобождался. Ксендз убедил его не падать духом, научил, куда и что нужно писать. Подпольщик наш поступил так, как учил его святой отец и вскоре тоже вышел на свободу. Все это произошло довольно быстро. Тесть рассказывал, что именно этот парень 9 мая 1945 года разбудил их криком: «Чего вы спите? Просыпайтесь, победа!». Он окончил институт и работал инженером на тракторном. Правда, стал попивать. Хотя разве тогда пили? Именно, что попивали. Отец мой, например, тоже попивал, как многие реальные фронтовики. Тогда это считалось зазорной слабостью и мешало карьере. Мало кто знает, но выдающегося поэта Алексея Фатьянова исключили из союза писателей именно за эту слабость. А я за свою жизнь выпил, по меньшей мере, раз в десять больше, чем мой отец и – ничего. Я и сейчас пред обедом и перед ужином принимаю по чарке водки. Правда, не так часто, как хотелось бы, потому что не позволяют средства. Мне, например, люди, которые не пьют и кичатся этим, кажутся подозрительными, и я всегда держусь с ними настороже, и жду пакостей. А пакостить у нас умеют. Наш человек от милых соседских подлостей страдает больше, чем от самых лютых своих врагов. Недавно смотрю по телевизору фильм о судьбе женщины, которая во время войны спуталась с немцем оккупантом и родила от него ребенка. Режиссер опять нагнетает страсти мордасти. Оказывается бедная женщина после освобождения ее деревни войсками Красной армии, тут же попала на восемь лет в страшные сталинские лагеря. В натуре же, должен сказать, было несколько по-иному. Начальником отдела, в котором я служил, был Иван Георгиевич. Матери и отца своих он не знал. Мать родила его от немецкого оккупанта в апреле 42 года. Когда их местность освободили, мать вынуждена была уйти с ребенком из своей деревни. Но не потому, что ей, что-то угрожало от властей, а потому, что ее к этому вынудили односельчане. Помыкавшись некоторое время бедная женщина оставила своего двухлетнего мальчика на вокзале в Лиде, положив в его карман записку, со сведениями, кто он такой и почему она вынуждена так поступить. Мальчик вырос в советском детском доме. Сирот в то прискорбное время было видимо-невидимо, но Страна Советов, наполовину разрушенная войной, находила средства для их воспитания. Иван однажды за хорошую учебу и поведение был премирован путевкой в Артек. Правда, в другой раз, когда в детдом пришла разнарядка на несколько мест в суворовском училище, директор отказал ему, объяснив, что мы, Ваня, тебя уже недавно премировали и у нас на очереди сейчас другие хорошие мальчики, которые нуждаются в поощрении. И Ваня был направлен в ремесленное училище, где выучился на краснодеревщика, работал некоторое время на туапсинской мебельной фабрике. Потом поступил на наш факультет в Белорусском университете, закончил его и работал в проектном институте до самой своей безвременной смерти, к которой власти не имеют никакого отношения. Он много курил и умер от рака легкого. Но, несмотря на столь печальный конец, что-то не очень как-то страшно получается. Но для любителей страшненького могу рассказать кое-что пострашнее. Недавно по телевидению показывали французский документальный фильм, о том, как галантные французские власти, при самой активной поддержке населения расправлялись с женщинами, которые во время оккупации вступали в интимную связь с немецкими солдатами. Над этими женщинами издевались. Их публично обстригали наголо, после чего они среди соотечественников превращались в изгоев. Компетентные органы разыскивали детей, рожденных этими женщинами период оккупации, отбирали их у матерей и отправляли в приюты. Более двух с половиной тысяч таких женщин были казнены, иногда публично. А о зверствах КГБ после освобождения Белоруссии я могу рассказать еще одну правдивую историю. В том же колхозе имени Горького, о котором я писал ранее, проживал на своем хуторе бывший гебитс комиссар Глубокского района. Во время оккупации он командовал всеми полицаями района и, следовательно, был виновен во всех бесчинствах, которые они творили. Почему же он не был показательно повешен, как многие из его коллег. Оказывается, бедняга так переживал поражение немцев, что обезумел от горя, лишился рассудка и был помещен в психоневрологический диспансер в селе Слободка в Браславском районе. Я хорошо знаю это место, потому что у нашего геофака там когда-то располагалась лимнологическая лаборатория, а наш отдел выезжал иногда туда на семинары, которые мы по-молодому весело проводили на природе. В дурке гебельскомиссара, как называли его односельчане, продержали долгих двадцать лет. Потом выпустили, и он, возвратившись на родной хутор, привел его в порядок, и жил там, ведя сугубо натуральное хозяйство. Ни с кем не общаясь, кроме почтальона, который раз в месяц приносил ему социальное пособие, и продавца магазина, у которого он раз в месяц покупал соль, спички и керосин. Местные жители в контакт с ним не вступали, как с больным проказой. В деревне с человеком, подвергнутым остракизму общаться нельзя, иначе и тебя самого ждет такая же участь. Я бы мог, но желание у меня пропало, когда я однажды в упор встретился с ним взглядом. Я работал вблизи его хутора, а он возился по хозяйству. Человек я был новый, ему незнакомый, и он уставился на меня, изучая и, что-то соображая. Наши взгляды встретились. У него был взгляд йети. Не дай Бог иметь с таким дело... Федор Кудряшов Продолжение следует |
|
|
| Всего комментариев: 1 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
По этой теме смотрите: 
ВСЕ НОВОСТИ:
АРХИВ САЙТА:
Copyright MyCorp © 2024
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
1
