00:05 Антипутинщина (Окончание) |
|
Вот характерный рассказ одного мужика, уроженца Ивьевского района Гродненской области. Даю его в переводе, чтобы не затруднять вас. – Семья у нас была не то, чтобы очень бедная. У нас было 11 га земли, но земля была не очень плодородная. Где кусты, где вымокало. Меня призвали в армию в 1947 году, когда пришли Советы. Со своего хутора на призыв в Ивье я пришел босой, потому что обуви у меня не было. В Ивье в пекарне работал мой старший брат. Он дал мне свои старые башмаки из свиной кожи с заклепками, два подовых хлеба и немного денег. С призывного пункта в Лиду нас повезли на грузовике. Я в первый раз в жизни ехал на машине. В Лиде нас погрузили на поезд – я раньше никогда не видел поезда – и повезли через весь Союз на юг. Перед этим вымыли, обстригли, выдали новое белье, обмундирование и сапоги с портянками. Кормили три раза в день. Хорошо кормили. Мы приехали в Ашхабад. Он был весь в руинах после землетрясения, отстроен был только вокзал. Я попал в степь на аэродром и стал служить в аэродромной обслуге. Выучился на шофера. Служба в степи была очень тяжелая, потому что летом там стояла невыносимая жара, а зимой холода и дули сильные ветры. Через год нашу часть перевели на аэродром под Иркутск. Там была другая напасть: летом заедала мошка. Они там даже скотину пасут по ночам, потому что днем скотина не выдерживает. Еще через год мы перебрались в Краснодарский край. Вот здесь служба была приятная. Меня просили остаться после срочной и дальше служить, но я отказался и вернулся домой. Там у нас, как раз, организовывался колхоз. Люди шли туда охотно, потому что стали присылать технику: тракторы, автомобили, жнейки и работать стало легко. Вот так-то, господа было на самом деле. Это говорил мне белорус западник, над сознанием которого с младенчества неутомимо трудились ксендзы и дефензива. Реальная жизнь в Советском Союзе быстро разрушила все, что они плели ему и про москалей, у которых растут рога и хвосты, и про колхозы, в которых люди находятся в крепостном рабстве. Люди жили трудно, тяжело работали, но чувствовали себя людьми. Этот Белорус западник именно при Советах ощутил себя гражданином огромной страны и хозяином своей судьбы. А при поляках он бы влачил жалкое существование. Что же тогда говорить о моих поморских земляках. Я каждое лето ездил на каникулы к бабушке в колхоз. Там люди не просто работали в колхозе, а работали с энтузиазмом. Я могу засвидетельствовать это, потому что я все свои каникулы отирался на всех участках сельскохозяйственного производства, во все старался влезть, ко всему приложиться. Если хотите знать почему колхозы, в конце концов, развалились, то виноваты в этом партийные чиновники, которые ничего ни в чем не смыслили, но лезли всюду со своими командами и распоряжениями. Заставляли в нашем колхозе «Начало» сеять кукурузу на берегах Белого моря. Вырастали былинки 15 см высотой, а они упорно, из года в год, до самого 1964 года командовали: сейте! А после 64 года вы думаете, они поумнели? Черта с два они поумнели. Что «днепропетровцы» умнее Хрущева были, что ли? А нескончаемый бред по еврейскому вопросу, который несут шестидесятники. Евреев, мол, затирали, не давали и не позволяли. Наша школа стояла на границе еврейского гетто. Половина мальчиков и девочек в классе были евреи. Причем, не какие-то там Волошины и Жванецкие. У нас учились Кац, Гельфанд, Мориц, Феллер, Лютерштейн и даже Зинберглет. Все они получили образование, в большинстве – высшее. Причем с такими способностями, какие были у Морица, который полз от переэкзаменовки к переэкзаменовке, ни один славянин не рискнул бы пойти учиться в политехнический институт. А Мориц - рискнул и получил диплом. Мне рассказывал о нем, наш общий одноклассник, Нема Авербух. Нема хорошо учился, участвовал в олимпиадах. После школы закончил математический факультет Белорусского университета, аспирантуру и в то время работал над диссертацией и старшим преподавателем на кафедре высшей математики в политехническом институте. Однажды принимал зачет у заочников. - Смотрю, - рассказывал он мне, - в ведомости фамилия Мориц. Он или не он – думаю. Все студенты уже прошли, последним заходит он. Борька. – Зачет поставишь? – Спрашивает. Ну, я поставил, конечно. Затереть еврея даже при желании не представлялось никакой возможности. Эта нация чрезвычайно сплоченная и, если кого-то из них советская бюрократия пыталась «затереть», как какого-нибудь русского, собирался кагал. Кагал ходил по учреждениям, по правоохранительным организациям, когда они появились, ехал в Москву, ломился в посольства «цивилизованных» государств и жаловался, писал, требовал и добивался. Боролся, искал, находил и не сдавался – так сказать. Бюрократия их боялась трогать и отыгрывалась на безответных славянах. Из страны тогда, как вы помните, не выпускали никого, даже прибалтов. Единственная нация, которую выпускали, были евреи. Спорить не стану, отпускали их неохотно. Непонятно почему. Тогда они добились закона Джексона, если вы помните. Первыми из известных мне евреев на ПМЖ в Израиль уехала семья Шапиро. С Изей я учился в одном классе, а его брат Соломон был постарше – довоенный и был уже женат на русской. Интересно, что сами Шапиры, с присущей всем евреям осторожностью, собирались на историческую родину не спеша, обстоятельно и дотошно просчитывая варианты. Подгоняла их русская невестка, которой кортилось. Не знаю ее дальнейшей судьбы, а про Шапир – Изю и Солю, я однажды прочитал в американских мемуарах Сергея Довлатова несколько любопытных строчек. Голову даю на отсечение, что это о них он писал. Изя закончил физфак университета, хотя к наукам привычки не имел. Как ему это удалось, мог бы объяснить только он сам. Соля окончил театрально-художественный, и в Минске он подвизался в обществе «Знание» на должности театрального критика. Изя в Израиле мог бы найти работу, но Соле там ничего не светило. В Израиле театральные критики никому не нужны, там нужны инженеры, агрономы, офицеры, рабочие. Уехали Шапиры только тогда, когда собрали все документы необходимые для получения старым Шапирой немецкой пенсии, по инвалидности, которую он заработал в минском гетто в период оккупации. Когда отец умер, пенсию боши продолжали платить их матери, а, когда и мать умерла, уехали в США. История, показанная в фильме «Увидеть Париж и умереть» с советской действительностью тоже ничего общего не имеет, потому что по количеству классных музыкантов евреев, выпущенных в свет советскими консерваториями, не может сравниться ни одна страна мира. Можно было бы с таким же успехом про еврейского шахматиста подобную лабуду снять. Возможно, в Израиле музыкантов и шахматистов преследуют и никуда не выпускают, и потому там таковых нет, но в Советском Союзе им были открыты все ворота. И правильно. Евреи очень усидчивы, в их национальном сознании, из тысячелетия в тысячелетие неистребимо уважение к знаниям и разного рода ремеслам, в том числе художественным. Помню в гости к нам пришла школьная подруга моей младшей сестры Ира Ботвинник со своей дочкой, девочкой лет шести – семи. Этот ребенок, увидев, стоящее у нас в углу пианино, за которым шесть лет безрезультатно мучилась моя бедная сестра, бросился к нему и весь вечер играл гаммы. Одни гаммы, ничего кроме гамм. Вот, ей Богу – не вру. Задолбал нас в тот вечер этот ребенок. Неделю после этого у меня в ушах звучали гаммы. Должен признать, что были профессии, в которых евреев ограничивали. Я уже писал, в какой среде я вырос. Так вот в нашем дворе из полутора сотен, проживавших там офицеров КГБ, МВД, и МООПа не было ни одного еврея. Были русские, белорусы, украинцы. Был один армянин Саркисов, был абхазец по фамилии Трапш, но евреев – ни одного. В армии их тоже не жаловали, даже в политорганах. Товарищ Сталин вычистил их оттуда. Но за чистку они должны благодарить не товарища Сталина, а товарищей Троцкого, Ягоду и Мехлиса. За тот большой труд, который они проделали в области истребления русских людей на их собственной земле. Товарищ Сталин был мудрый вождь и правитель и хорошо знал и понимал, где, кого и на какой должности нужно использовать. Накануне своей смерти он добрался также до еврейских врачей. Иные думают, что вождь был не прав, а я скажу: чтобы, да – так нет. Я имел дело с еврейскими врачами. Мне было 15 потом 16, потом 17 лет, я понемногу умирал, а мать водила меня к ним – других у нас в Минске тогда считай, что и не было. Они смотрели на меня равнодушными навыкате глазами и говорили: чего вы хочете, мадам, ваш мальчик быстренько растет, организм его слабеет, перерастет – поправится. У меня до сих пор стоит в ушах безразлично-равнодушный голос доктора Царфиной: ну, может быть ему фтивазид подавать. Царфина была профессором, заведовала кафедрой детских болезней – словом величина. Она, безусловно, кое-что смыслила в медицине и, если бы к ней привели еврейского мальчика, она бы подняла на ноги и поставила раком всю кафедру. Забегали бы, как наскипидаренные. Но волноваться из-за какого-то мальчишки гоя! Ай, бросьте! Но мне повезло. Отец мой питерский уроженец имел в городе Петра фронтовых друзей, и те, не без сложностей, устроили меня в клинику госпитальной хирургии при Ленинградской военно-медицинской академии имени С.М.Кирова. Это была – а я надеюсь, что и сейчас есть – замечательное учреждение медицинского профиля. Позже в интерьерах этой клиники был снят отличный советский фильм «Степень риска» с Борисом Ливановым главной роли. И, если сам Ливанов не походил по типажу на начальника этой клиники - члена корреспондента медицинской академии генерал майора медицинской службы Ивана Степановича Колесникова, то все врачи абсолютно походили. Именно такими они и были. Подполковник Наталья Александровна Шаталова и, ассистировавший ей, капитан третьего ранга Федор Иванович Шестаков сделали мне операцию и удалили две доли правого легкого, чем спасли мне жизнь. Ведь я, без шуток, уже доходил. Когда моя бедная мама в первый раз навестила меня, сосед по палате задал мне вопрос: «Это, что твоя жена?» Мне было 17, мать была меня старше на 28 лет, и, хотя она была красавица и выглядела моложе своих лет, все-таки это о чем-то говорит. Пока меня лечили в этой замечательной клинике, в мире и в Питере произошли интересные события: убили президента Кеннеди, на Неву аварийно сел пассажирский самолет, а интеллектуалов этого, действительно культурного, в те времена, города приятно удивила оперная труппа нашего республиканского Большого театра, представив им на выездных гастролях оперу Верди «Отелло». Особый фурор вызвал Зиновий Бабий – наш драматический тенор, исполнявший главную роль. Ничего удивительного. В этой роли я слышал Атлантова, Марио дель Монако. Бабий был не хуже. Почему я уделяю так много внимания всем этим подробностям? Для того чтобы вы, дорогие читатели, не сомневались в абсолютной правдивости моего повествования. Если вы правды хотите, то их есть у меня, и я сейчас о ней пишу. Хотя, правда, ведь бывает разная. Можно, например, заглянуть в дыру сортира, и то, что вы там увидите – это тоже будет правда, а не вымысел. Вот я, когда еду к себе на садовый участок, какую-то часть пути проделываю по МКАДу. Проделывая этот путь, я, естественно, смотрю то направо, то налево. И вот, когда я смотрю направо, я вижу вдоль МКАДа красивые коттеджи зажиточных минчан, а чуть подальше, за полями, перелесками и скверами новостройки панельных домов, в которых живут менее зажиточные минчане. Справа от дороги тоже коттеджи, заправочные станции, офисы компаний. Красота! Когда проезжаешь поселок под названием Цнянка, справа, если немного напрячь зрение, километрах в полутора от дороги поднимается над лесом колоссальная гора мусора. Там расположен мусорный полигон. В том ракурсе, в котором я смотрю на его тектонические формы, они, если и не украшают пейзаж, выглядят очень внушительно. Но, ведь, можно выбрать и другой ракурс. Подняться на эту гору мусора, собрать массовку из копошащихся на ней бомжей и сделать фото. Правдивое фото. И я хочу обратиться к тем, кто способен меня понять: не ищите, господа правду, глядя в сортирную дыру, как это делал всю свою творческую жизнь лауреат Нобелевской премии в области литературы Иосиф Бродский. Есть на свете еще одна нация, которая не меньше, чем евреи пострадала от русских – это украинцы. Когда читаешь страницы их истории, где описывается, як воны пакутвалы у часины москальского ига, то не можешь сдержать слез. Хохлы настырностью очень похожи на евреев, но есть существенная разница: евреи умные, а хохлы дурные. Дурь свою они маскируют хитростью – этим вечным умом дураков. Но на хитрость по жизни можно опереться раз-два от силы. Ну, пускай десять раз, если имеешь дело с очень уж доверчивым партнером, например, с русскими. Но всегда наступает момент истины, и тогда с хитрым дураком партнер перестает иметь дело. Причем навсегда. Сегодня, как раз, наступил такой исторический момент, когда каждому нормальному русскому человеку стало ясно, что пришла пора прекратить всякие дела с этой хитренькой сестричкой, которая безусловным инстинктом своим постоянно и всегда настроена на предательство. Сегодня Украина хитрозадо повернулась к западу в надежде на преференции. Запад обещает преференции. Но так, как опытный ловелас обещает молоденькой глупенькой девчушке. – Дай мне, - говорит ей ловелас, - а я потом женюсь на тебе, и ты будешь, как сыр в масле кататься. Потом девчушка с ловеласа стрясет в лучшем случае на аборт. Но, скорее всего, останется с байстрюком в подоле. Украина привыкла иметь дело с Россией, которую она всегда без особых проблем ставила на раздой, пока не появился Путин, но от Запада она получит именно то, что я ей напророчил. Во время великой войны у нас в Беларуси хохлы запомнились тем, что исполняли карательные функции против мирного населения. Немцы очень рациональны. Они скоро поняли, что использование немецких солдат в качестве карателей нерационально по двум причинам. Во- первых, они нужны были на фронте, и, во-вторых, генералы заметили, что немецкие солдаты теряют свои боевые качества после того, как поучаствуют в карательных акциях. Немецкие солдаты сильны были не только своей выучкой, верностью присяге и храбростью, но и верностью идее. После участия в карательных акциях идейные столпы давали трещины, потому что у солдата тоже есть мозг, а потом трескалось и все остальное. По этой причине сжигали белорусские деревни венгры, украинцы, латыши и эстонцы. Но не нужно обелять, при этом, немцев. В любой такой акции в качестве куратора обязательно присутствовал немецкий офицер, который бдительно следил, чтобы все шло по плану. Например, в случае с сожжением жителей всемирно известной Хатыни палачествовал 118 отдельный украинский карательный батальон, но за «работой» его бдительно следил майор полиции Эрих Кернер. Украинских карателей на белорусской земле было великое множество. Мне рассказывали мои тесть и теща, как они развлекались в партизанском отряде в период с весны до осени. Партизаны подкрадывались поближе к деревне, в которой стояли каратели и, укрывшись в кустах, слушали, как поють хохлы, приняв дозу чемергеса. Дуже гарно падлы спивалы. А, что они творили на белорусском Полесье. Моя подруга родом из Пинского района Брестской области, который непосредственно граничит с Украиной. Партизан там почти, что не было, но все деревни в окрестностях их села были разграблены бандеровскими бандами. Сотни убитых крестьян. Их деревню не трогали. В ней стоял тыловой немецкий взвод войскового обеспечения, и бандеровцы боялись туда соваться, но ее тетку с мужем они все-таки застрелили из кустов, когда те поехали на луг за сеном. Просто так – развлечения ради. А, что они творили с еврейским населением? Поэтому, когда сегодня украинские евреи обращаются к Путину с просьбой не лезть в их украинские дела, мне кажется, что Путин от имени русского народа может дать им такое обещание. Но, когда те, под чью диктовку евреи пишут эту просьбу, потащат их к новому Бабьему Яру, пусть они знают, что, на этот раз, русские люди сохранят ледяное спокойствие. А то, что и Запад при этом будет, как в годы второй мировой войны по-ледяному спокоен, у меня сомнений нет. Помню, когда я учился на географическом факультете БГУ, у нас в учебный план тогда входила ознакомительно-познавательная экскурсия по городам Советского Союза. Маршрутов было несколько, я выбрал путешествие по городам Западной Украины, Молдавии и Крыму. Было это в 1969 году прошлого века. Нас всех предупредили, что люди на западе не совсем такие, как у нас в Белоруссии. Предупредили затем, чтобы в разговорах с ними мы были поосторожнее. Честно говоря, проехали мы Львов, Ивано-Франковск, Ясени, и ничего особенного в тех людях я не заметил. Ну, да «Карпаты» в тот год стали обладателями кубка по футболу, в тот момент они шли к заслуженной победе, и это вызывало среди местного населения волну национального энтузиазма, но везде нас встречали приветливо. С хохляцкой национальной нетерпимостью к москалям на Украине я вплотную познакомился только в Севастополе. Обычно, накануне переезда из одного города в другой, мы посылали в этот город агента-квартирмейстера для того, чтобы он мог предварительно, до приезда основной группы, отыскать место для ее размещения. В Севастополь в этом качестве послали меня с моей подругой Зиной. Из Одессы мы прибыли ранним утром на пароходе «Алушта». В Зину я был безумно влюблен, но она мной манкировала. Поэтому она отправилась прямиком на местный пляж, где познакомилась со старшиной какой-то статьи из спортивной команды, а я отправился на поиски жилья. Пришел в гороно, сказался там их будущим коллегой, и добрые женщины, служившие там, направили меня по адресу, который я сейчас не помню. Это была средняя школа, в которой еще не начался ремонт (кажется № 16, а ехать нужно было 4 троллейбусом, но не ручаюсь). Помню, директора звали Нина Марковна. Нина Марковна согласилась приютить нашу группу на пару дней, но при этом попросила, чтобы все наши ребята и девочки говорили завхозу и уборщицам, что мы студенты Николаевского кораблестроительного института. Иначе, сказала она, уборщицы откажутся за вами убирать, а завхоз не выдаст нам раскладушки и постельное белье. Они москалей не любят – объяснила она мне свою просьбу. - Так, мы же из Белоруссии. – Говорю я. – Ну, они того не понимают – простые люди. Для них вы – москали. Вот такая история. Для сравнения скажу, что когда, с такой же просьбой, наш «агент» в Кишиневе обратился к местному начальнику и сказал ему, что мы из Белоруссии, тот чуть не прослезился. – Меня, - говорит, - ранило под Борисовом, когда я Белоруссию освобождал. Лично обзвонил все турбазы пока не нашел нам приличное место, и даже устроил экскурсию в Гратиешты. Вот такие неоднозначные дела, панове. Я вспоминаю момент телевизионной дискуссии, в ходе которой умный еврейчик Константин Боровой авторитетно рассуждал о том, что Севастополь Россия уже, фактически, потеряла, и для того, чтобы не потерять Черное море нам необходимо срочно начинать строительство новой военно-морской базы в районе Анапы, а Севастополь отдавать Украине и не мучиться сомнениями. Такие, как Боровой – а их у нас, к сожалению, еще не мало (уезжают, уезжают они да все никак до конца от нас не уедут; тоже, к сожалению) никогда не поймут, что Россия много отдала и много еще может чего отдать, но отдать Севастополь она ни под каким соусом не может. Севастополь входит в число неотдаваемых городов – таких, как Питер, Москва, Сталинград. Но такую мысль, заточенная под клин голова Борового и иных, подобных ему, клиноголовых, никогда не осилит, потому что он чужой в России человек и никогда своим не станет. Он мыслит не по-русски. Сегодня Севастополь вновь стал русским городом. И с каким результатом по итогом выборов! Я понимаю, конечно, что та шушера, которая пришла к власти в Киеве, годится лишь для того, чтобы показывать ее пациентам при остром желудочном отравлении - при этом у пациента быстрее и полнее будет освобождаться желудок от омерзения. Но, чтобы народ в едином порыве ломился в двери избирательных участков с утра и до позднего вечера, лишь бы не жить под хохляцким ярмом… Я не думал, что когда-нибудь доживу до такого дня. Еще один еврейчик Гарри Каспаров, который гремел в интернете, словно Савонарола, предрекая России скорую гибель, говорил, что Путин – шулер, который играет со своими западными партнерами не в шахматы, а в покер, потому что он мастер блефа. Не понимаю, почему Путин должен был играть в шахматы. Путин дзюдоист, как известно, а философия дзюдо основана на принципе: поддаться, чтобы победить. Путин умеет поддаваться и выжидать, а потом делает бросок и прижимает противника к татами. К тому же противники его на западе все, как на подбор. С ними, что в шахматы, что в покер играть западло. Путин, если и играет с ними, то играет в «чапаева», а бывший советский мальчишка в этой игре непобедим. Он им устроит десять сталинских ударов. Путин, как Сталин, после тяжелых лет безвременья, поражений, неверия и позора вернул русскому человеку ощущение силы, почти позабытое нами чувство чести, открыл перспективу безграничных возможностей России. Вселил в нас Веру и Надежду. Любовь к великой Родине, оставленной нам нашими великими предками. Подавляющее большинство россиян понимает это, а те, кто это не понял, до сих пор, не поймут этого никогда. Потому что нам они чужие. |
|
|
| Всего комментариев: 4 | |||
| |||
5
